100 великих удивительных людей

Он родился в 1420 году в крошечном кастильском городке Торквемада, от испанского слова torrecremate, что означало «горящая башня». От родителей н получил имя Томас де (из) Торквемада.

Родители Торквемады были священнослужители высоких рангов, дядя кардинал, они дали своему мальчику хорошее домашнее образование. Собственно, с юности Томас не жаждал стать духовным лицом. Подростком от одного доверенного слуги, к своему ужасу, он узнал, что его бабушка Инесс была «конверсо», что означало – обращенная. Из евреев. Она крещеная? Да. Но кровь у нее осталась от предков, иудейская? Да. Юноша испытал потрясение. В его католической семье находилась крещеная еврейка? Значит, часть иудейской крови течет в его жилах? По тогдашним понятиям, евреи, как и мавры, были злейшими врагами христиан и достойны были только одного – уничтожения. Лучшим способом для этого считался очищающий костер.

В двенадцать лет Томас ушел в монастырскую школу. После учебы отправился в многолетнее путешествие по Европе. Побывал в том числе в Италии и Франции, вернулся на родину и остановился в древнем городе Кордова, основанном еще во времена господства Рима. Но в Кордове все отдавало духом неверных, мусульман, они встречались на каждом шагу. Кордова была центром основанного ими халифата. Здесь он познакомился с прекрасной андалуской. Это была первая девушка, которая ему ласково улыбнулась. Но она же оказалась в его жизни и последней. Он напугал ее своими ортодоксальными религиозными высказываниями, нетерпимостью к инородцам. Она предпочла ему другого. Нет, не испанца, а темнокожего, мавра. Сердце Томаса было разбито. Раз и навсегда. Возможно, тогда он дал себе обет на женщин больше не смотреть, они источник измены и зла. Это мавры отняли у него юношескую любовь.

В 1451 году, ему уже за 30 лет, он вступил в доминиканский монастырь Святого Креста в Сеговии. Почему именно в доминиканский? Да потому, что основная деятельность доминиканцев заключалась в том, чтобы проповедовать Евангелие и вести непримиримую борьбу с ересями. Монахи-доминиканцы были самыми ревностными охранителями основ католической веры. Герб ордена – собака, несущая в своей пасти горящий факел, – «Псы Господни».

Торквемада отличался надменностью, разбирался в религиозных делах и оказался прекрасный оратором. Молодой монах обладал логическим мышлением и умел доказывать свою правоту. Он становится приором монастыря в Сеговии. Именно здесь состоялась его встреча с подраставшей Изабеллой Кастильской, которую к нему привела ее мать Изабелла Португальская. Эта женщина была ревностной католичкой, она, как и Торквемада, ненавидела мавров, евреев, всех отступников от веры и была безмерно рада найти в Торквемаде родственную душу. Она отдала ему свою дочь на воспитание. Торквемада сделал из инфанты фанатичную католичку, жаждавшую власти, желавшей изгнания из Испании всех неверных, мавров, евреев и прочих. Христианская земля должна быть чиста и свята, иначе Господь отвернется от верующих и не даст им своего благословения.

Это Торквемада устроил ее брак с Фердинандом. Он оставался с правящей парочкой до смерти Изабеллы. С подачи своей воспитанницы Торквемада получил важнейший пост в церковной иерархии Андалусии – сделался основателем испанской инквизиции, стал первым Великим инквизитором. Более страшного человека в истории Средних веков не было.

Сохранилось несколько портретов Томаса де Торквемады. Его внешность монаха-доминиканца с широкой тонзурой – символом тернового венца страдальца Христа – скорее отталкивает, но уж никак не привлекает. Замкнутое тяжелое лицо с массивным подбородком. У него сжатые губы, крупный нос. Он никогда не улыбался. Не было причины. И жил также замкнуто, в одиночестве, но с огромной охраной. Говорили, что он был высокого роста и сутулый – сидел за божественными книгами и писал свои указы, кого и как наказать. За свою жизнь он очень опасался. Не отравили бы, не подожгли.

Этот духовный наставник королевы Изабеллы инициировал создание в Испании знаменитых позднее аутодафе, то есть актов веры, когда в центре города, будь то Мадрид, Сеговия или Кордова, возводились деревянные помосты, чтобы на них прилюдно осудить еретиков, неверных, всех, кого признают виновным в богохульстве, в ереси. Для привлечения большего числа горожан организовывались торжественные процессы с судьями, с проповедями, обвинениями и кострами. Королевская чета присутствовала при этом. Сжигали тех, кто не раскаялся, упорствовал. Сжигали по двое, по трое… Сколько осуждали, столько и сжигали. Дым, копоть от пожаров, страшные вопли, запах горелого мяса. Женщины зажимали носы. Но уходить никто не решался. Процесс должен был завершиться всеобщим проклятием сгоревших нечестивых.

В художественном музее Прадо в Мадриде висит полотно художника Франсиско Риси, оно называется «Аутодафе на площади Майор в Мадриде». На нем схематично изображено построение этого самого «акта веры».