100 великих узников

Спиноза высоко ценил свою независимость мыслителя. Курфюрст Пфальцский предложил ему, бедному философу, профессорскую кафедру в Гейдельбергском университете и даже обещал полную свободу преподавания, если тот не будет затрагивать религиозных вопросов. Спиноза наотрез отказался и заявил, что не понимает, как может существовать свобода с подобными ограничениями. По его мнению, «единственный способ способствовать процветанию искусств и наук состоит в том, чтобы дозволить каждому человеку говорить то, что он думает, на собственный страх и риск». Сам он отказался от чужих убеждений, желая иметь свои. Видя вокруг много загадочных и непостижимых тайн, Спиноза не хотел принимать ничьих объяснений, ведь Бог дал ему ум и с помощью его он сам разрешит всякую задачу… Или же останется без решения! Так обнаруживается присущее ученому чувство независимости во всем: отлученный, изгнанный и проклятый, он не обязан никому, кроме Бога, одарившего его способностями и энергией применить их к делу и не дать им погибнуть в праздности. Только в личной энергии человека видел Спиноза его достоинство и величие.

Опальный патриарх Никон

В 1645 году на русский престол вступил 16-летний царь Алексей Михайлович. То был период после Смутного времени, которое, по мнению людей того времени, наступило в наказание за шатания народа в вере; но верой же русские и спасутся, а если оступятся они еще раз, то захлебнется истинная вера в новой смуте, рухнет Москва, а с ее гибелью кончится и история. Ответственность за будущее побуждала правдолюбцев с тревогой всматриваться в религиозную жизнь современников. Но куда ни бросали они свои взгляды, везде видели равнодушие к вере, пренебрежение к обрядам и таинствам, забвение заповедей. Многие церковники, забыв о своем пастырском долге, погрязли в пороках и душепагубных пристрастиях, поэтому нужно было навести порядок В самой церкви, избавить ее от множества неустройств, поднять нравственный и общеобразовательный уровень духовенства.

С воцарением Алексея Михайловича у ревнителей истинной веры появилась надежда, ведь их идеи захватили и молодого царя. Это был жизнерадостный юноша, умевший беззлобно подшутить и посмеяться над придворными, вместе с тем он был очень религиозен и непреклонен в исполнении церковных обрядов. Никто не мог превзойти его в соблюдении постов, например, во время Великого поста он простаивал в церкви по пять часов и клал до тысячи земных поклонов. Царь каждый день ходил в церковь и считал великим грехом пропустить обедню, однако строгое исполнение обрядов не мешало ему во время богослужений беседовать с боярами о разных делах…

Царский духовник Стефан Внифатьев возглавил «Кружок ревнителей благочестия», который создали боголюбцы, называвшие себя «братия» (или «друзии»). Участники кружка хотели повысить нравственность и грамотность духовенства, упорядочить литургию, добивались исправления ошибок, которые вкрались в церковные книги по вине переписчиков; они обсуждали вопросы православной догматики, знакомились с полемической литературой против «латинства», которую издавали украинские и белорусские братства. В числе «друзий» был и новгородский митрополит Никон, снискавший особое расположение царя за личное участие в подавлении новгородского восстания. Никон говорил царю:

Запад впал в латинство, восток — под турками. Москва одна осталась хранительницей православия, и если уж мы не сохраним в чистоте православной веры, где же она сохранится? А между тем посмотри, государь, что делается в церквах? Народ равнодушен к службе, попы невежественны и часто пьяницы; в церкви люди ругаются и даже дерутся…

Об исправлении церковных книг заговорили еще при патриархе Филарете, а патриарх Иосиф в царствование Алексея Михайловича и поручил это дело кружку С. Внифатьева. Все они были людьми благочестивыми, хорошо знали Священное Писание, вели жизнь нравственную, за что пользовались в Москве большим уважением. Однако члены «Кружка ревнителей благочестия» исправляли только мелкие описки и незначительные погрешности; крупные ошибки, которые порой искажали смысл Священного Писания, они оставляли, так как считалось большим грехом изменять в молитвах целые выражения и выбрасывать слова, которые возносили к Богу их предки. В этом с ними был согласен и патриарх Иосиф, но вступивший после его смерти на патриарший престол Никон держался другого взгляда.