100 великих узников

Народные представители! Вы сейчас примените на деле право национального правосудия; вы ответственны перед всеми гражданами республики за твердость и благоразумие, которые вы должны проявить в этом важном случае. Взоры всей Европы обращены на вас. История сохранит ваши мысли, ваши действия. Неподкупное потомство будет судить вас с неумолимой суровостью. Да будет ваше поведение сообразно новым функциям, возложенным на вас… Достоинство вашего заседания должно соответствовать величию французского народа.

Король держался с достоинством и готов был отвечать за все свои действия перед Всевышним, но не перед Учредительным собранием, так как законной властью он считал только абсолютную монархию, и не мог представить себя конституционным монархом, как это было в Англии. Людовика XVI защищал видный государственный деятель дореволюционной поры Мальзерб — друг и покровитель многих просветителей, поборник законности и справедливости. Он назвал этот суд процессом между целой нацией и одним человеком, но все его попытки спасти Людовика XVI были напрасны: при поименном голосовании король был признан виновным и приговорен к смертной казни.

Испанский двор сделал последнюю попытку спасти осужденного короля и обратился через своего посла к Конвенту, но тот единодушно постановил действовать по установленному порядку. Защитники короля ходатайствовали о передаче приговора на утверждение народа: Конвент отнесся с вниманием к просьбе защитников, но об апелляции к народу не могло быть и речи…

В три часа ночи 20 декабря процесс против Людовика XVI был завершен. Приговор зачитал королю в Тампле министр юстиции в присутствии некоторых членов Конвента. Король держался с достоинством: ни у кого из присутствующих не было на лице такого спокойствия, как у него. После прочтения приговора он просил дать ему три дня отсрочки, ослабить надзор, разрешить свидание с семьей без свидетелей и призвать священника по его выбору. Решительно отказав в отсрочке, Конвент удовлетворил остальные требования Людовика XVI.

Король простился с женой, сестрой и детьми: при прощании все члены королевской семьи плакали, и голоса их сливались в едином рыдании. После разговора, продолжавшегося около часа, Людовик XVI отпустил свою семью и остался наедине с духовником — аббатом Эджевертом де Фермоном. До двух часов ночи король молился, очищаясь душой и готовясь мужественно встретить смерть; ночь провел спокойно и даже спал от двух до пяти часов утра. Наутро аббат де Фермой отслужил в спальне коленопреклоненного узника мессу. Затем король простился с верным своим камердинером и передал ему серебряную печать с государственным гербом — для сына, венчальное кольцо и хранимые им локоны жены и детей — для Марии-Антуанетты: "Скажите ей, что мне больно расставаться с нею; пусть она простит мне, что я не посылаю за ней, как обещал вчера. Я хочу избавить ее от жестокой минуты разлуки".

За осужденным королем явились в 9 часов утра. Когда Людовика XVI в сопровождении двух охранников и священника везли на казнь, он читал молитвы за упокой души. Эшафот был воздвигнут на площади Революции — у самого подножия пьедестала, на котором некогда возвышалась статуя Людовика XV. Накануне носились слухи, что роялисты готовятся освободить короля, поэтому весь Париж был запружен войсками. Однако за все время следования к эшафоту не было ни одной сколько-нибудь серьезной попытки освободить его.

На всех улицах стояли граждане разных состояний, вооруженные частью пиками, а частью ружьями. Сверх сего сама карета было окружена отрядом отборного войска… Для большей предосторожности перед лошадьми помещено было множество барабанов, дабы сим стуком заглушить крики, могущие произойти в пользу короля…

Наконец при глубочайшей тишине карета достигла площади Людовика XV и остановилась посреди великого, ничем не занятого пространства, образовавшегося вокруг эшафота. Сие пространство ограничено было пушками, а за ними… видно было множество вооруженных людей.