100 великих загадок Африки

Штормы не редкость на Азорах. Громадные мутно-зеленые валы обрушиваются с невероятной силой на берег, дробя и разрушая скалы, размывая песок. «В ноябре 1749 г. после нескольких дней шторма была размыта морем часть фундамента одного полуразрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву. При осмотре развалин найден глиняный сосуд, в котором оказалось много монет. Вместе с сосудом их принесли в монастырь. А потом раздали сокровища любопытным жителям острова. Часть монет отправили в Лиссабон, а оттуда позже патеру Флоресу в Мадрид…»

Так рассказывал об удивительной находке на Азорских островах шведский ученый XVIII в. Юхан Подолин в статье, напечатанной в журнале «Гетеборгский научный и литературный коллекционер» и снабженной таким подзаголовком: «Некоторые замечания о мореплавании древних, основанные на исследовании карфагенских и киренских монет, найденных в 1749 г. на одном из Азорских островов».

«Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько из них было послано в Лиссабон – неизвестно, – продолжает Подолин. – В Мадрид попало 9 штук: две карфагенские золотые монеты, пять карфагенских медных монет и две киренские монеты того же металла. Патер Флорес подарил мне эти монеты в 1761 г. у и рассказал, что всякая находка состояла из монет того же типа. То, что монеты частично из Карфагена, частично из Киренаики, несомненно. Их нельзя назвать особо редкими, за исключением золотых. Удивительно, однако, то, в каком месте они найдены!»

На острове Корву

Да, клад североафриканских монет обнаружили на одном из Азорских островов – Корву, расположенном на полпути между Старым и Новым Светом. Сам по себе факт, если отказаться от многочисленных гипотез о плаваниях древних в Атлантике, примечателен. И не удивительно, что на протяжении столетий достоверность его оспаривалась. Француз Мес в интересной книге по истории Азорских островов считает находку явным вымыслом ввиду… отсутствия каких бы то ни было поддающихся проверке фактов. Но временное отсутствие доказательств еще не дает права отрицать исторический факт, и крупнейший немецкий ученый своего времени А. Гумбольдт нисколько не сомневался в подлинности находки, о которой сообщил Ю. Подолин. Кстати, он снабдил статью изображениями найденных монет (может быть, они и сейчас хранятся в какой-нибудь нумизматической коллекции?). Мес уверяет, что Флореса ввели в заблуждение. Но с какой целью? Для чего нужен был такого рода подлог? Ради славы? Сомнительно. Энрике Флорес был выдающимся испанским нумизматом, авторитет его велик и сегодня – его нельзя обвинить в неопытности или недобросовестности.

Нашлись и такие, кто утверждал, что монеты были просто-напросто украдены в Лиссабоне у одного из коллекционеров, а историю с кладом придумали для сокрытия преступления. Однако подобные рассуждения, замечает известный немецкий ученый Рихард Хенниг, вообще могут положить конец любым исследованиям в области древней истории, поскольку не исключена возможность подлога при любых археологических раскопках.

Отметает эту версию и самое простое рассуждение: зачем кому-то понадобилось красть какие-то мелкие монеты – ведь из девяти штук только две были золотыми. Наконец, подлинность находки может быть доказана еще и тем, что в то время, то есть в середине XVIII в., ни один мошенник не смог бы правильно подобрать столь прекрасную серию карфагенских монет, относящихся к весьма ограниченному периоду: 350–210 гг. до н. э.

Не так давно монеты, изображенные в статье Подолина, подвергли новому исследованию. Французский историк и археолог Р. Моно проконсультировал находку у профессора Ж. Ле Ридера, хранителя парижского Кабинета медалей, который уточнил датировку монет.

Первая и вторая – золотые, относятся к Карфагену 350–320 гг. до н. э.; третья – медная, 264–241 гг. до н. э.; четвертая и пятая – медные, изготовленные в карфагенской мастерской на Сардинии в 300–264 гг. до н. э.; шестая – медная карфагенская монета 221–210 гг. до н. э.; седьмая – медная, вероятно, сделана в карфагенской мастерской на Сицилии в конце IV, начале III в. до н. э.; восьмая – бронзовая монета из Киренаики начала III в. до н. э.; девятая – медная монета неизвестной мастерской начала III в. до н. э. Таким образом, клад состоял из одной киренаикской и восьми карфагенских монет.