100 великих загадок Индии

Как, какими описательными средствами можно было отразить мысль, что жизнь зародилась в воде и пришла на сушу из глубин мирового океана? Наиболее, так сказать, наглядным живым существом, появляющимся из воды, является рыба, и именно она стала в индуизме символическим изображением рождающегося бога, приходящего в мир людей, бога, получившего имя Вишну. Это имя является производным от санскритского слова «виш», что значит «весь», то есть «все, весь народ» (в таком же смысле применяется это слово и в славянских языках – широко известно определение «грады и веси»). Вишну, как «бог для всех», принимает молитвы от каждого, вне зависимости от его места в социальной иерархии, и заботится о каждом живом существе. Как же он вышел из океана? Просто появился изо рта рыбы и ступил на сушу. Это его действие отражено на иконах, на деревенских глиняных фигурках, на самых разных картинках, росписи стен домов и т. д. Он известен всем и всеми любим. Его постоянно изображают в облике рыбы.

Изображения рыб и русалок встречаются повсеместно на бытовых и ритуальных предметах, и они воспринимаются как наиболее привычный символ рек и воды в целом.

Погребение в Джамне

Реки – средоточие жизни. Издревле возле них возводились города и поселки, к их берегам была привязана хозяйственная деятельность человека, по водам плавали лодки и корабли. Они перевозили людей и товары

^{Ямуна – персонификация реки Джамны}

В Индии реки всегда были также и средоточием религиозной жизни.

Джамна – одна из великих священных рек. Тысячелетиями несет она свои воды мимо Дели. Тысячелетиями на ее берегах бурлит активная жизнь народа, и наряду с этим течет тихая жизнь, особая, храмовая жизнь, – в молитвах и религиозных церемониях.

Богини рек, прудов и колодцев, богини дорог и перекрестков, богини болезней и страхов, богини угрожающие и благие, милостивые и карающие царили в душах людей и в храмах, требуя безоговорочной веры и почитания, готовности приходить в ужас и приносить жертвы.

Древнейшие эти культы живы и сейчас. Простой народ стекается к храмам богинь, жаждая, веря, умоляя и надеясь.

– Я как-то приехала в храм богини Кали на берегу Джамны, – рассказывает один из авторов книги. – Цветные флажки на высоких шестах развеваются у ворот этого храма, выходящих на оживленное шоссе. Перед храмом во дворе крытый алтарь – часовенка с изображением богини, и перед этим алтарем взрыхленная земля – место, где приносят кровавые жертвы – режут козлят и петухов. В самом храме тоже изображение богини – черная многорукая статуя в ожерелье из черепов и с высунутым языком – и масса мелких статуэток у ее ног и ярких литографий по стенам, изображающих других богов индуизма.

Страшные белые глаза горят – в пустые глазницы вставлены электрические лампы. Прихожане сидят на земляном полу перед жрецом, длинноволосым плотным мужчиной лет пятидесяти, и с непоколебимой верой исполняют все, что он велит. Подходят к нему поочередно, пьют воду, которую он наливает им в ладони, излагают в двух-трех скупых горьких фразах суть своей беды и, словно истинное озарение, словно божественную панацею от всех скорбей, повторяют слова короткой молитвы.

Так и не иссякает этот религиозный экстаз в душах миллионов бедняков Индии…

…За храмом богини Кали стоит храм Шивы, а невдалеке от него – храм бога-обезьяны Ханумана, рядом еще храм, и еще, и еще. Шмашан – место сожжения мертвых – расположен тут же, ниже по течению Джамны.

На этом печальном месте сооружено много невысоких каменных платформ. Некоторые из них под каменными же крышами, опирающимися на четыре столба, некоторые открыты небу. На каждой из платформ – куча золы. И то, что эти кучи не круглой, а удлиненной формы, и то, что в дотлевающих углях можно увидеть белые, рассыпающиеся кости, говорит о скорбном назначении этих платформ.

Умершего, обернутого пеленой и привязанного к носилкам, относят на плечах к реке, окунают прямо на носилках в воду – последнее омовение, – потом отвязывают, сбрасывают верхнюю пелену, ее заберут себе служители шмашана, и перекладывают на длинные поленья на одной из платформ.

Отбрасывают с лица крап савана и кладут к губам кусочек дерева, смоченный в воде, снова закрывают лицо, присыпают тело землей и воздвигают над ним высокое сооружение из толстых сухих дров, похожее на двускатную крышу. Обкладывают эту крышу сухими щепками и соломой и дают в руки главному плакальщику палку с горящим пучком соломы на конце.

И вот этот человек – обычно самый близкий по мужской линии родственник покойного – должен обойти костер и своей рукой поджечь его со всех сторон.

Здесь можно видеть, как родственники быстро и деловито совершают все, что велит им долг по отношению к мертвому, и уходят, переговариваясь или – что совсем уже странно – пересмеиваясь по какому-нибудь поводу.