100 великих заговоров и переворотов

Ольбрихт, Штауфенберг и – до октября 1943 года – Тресков совместно разработали ряд дополнительных приказов, чтобы приведение войск в боевую готовность по сигналу «Валькирия» использовать для государственного переворота с целью свержения нацистской диктатуры.

После убийства Гитлера и подъема по боевой тревоге войск в Берлине и его окрестностях намечалось дать командующим округами и командующим группами армий и армиями первый основной приказ. Он начинался словами: «Фюрер Адольф Гитлер убит. Бессовестная группа окопавшихся в тылу партийных главарей пытается использовать эту ситуацию, чтобы нанести удар в спину отчаянно сражающимся на фронте войскам и в своекорыстных целях захватить власть». Заговорщики первоначально считали необходимым такое заявление, ибо полагали, что авторитет Гитлера в вермахте еще настолько велик, что сказать сразу же полную правду нельзя. Это можно будет сделать только после того, как власть окажется в руках вермахта.

По вопросу об устранении Гитлера взгляды были различны. Герделер долгое время отвергал покушение. Штауфенберг, Ольбрихт, Тресков и другие рассматривали покушение на Гитлера как единственно возможный толчок к перевороту.

Тем временем гестапо все ближе подбиралось к заговорщикам. В кружок Зольфа был внедрен агент Рекцее, и в январе 1944 года подверглись аресту многие члены этого кружка, в том числе Гельмут фон Мольтке. 4 июля 1944 года были схвачены Райхвайн, Зефков и Якоб, 5 июля – Лебер, 17 июля был отдан приказ об аресте Герделера, но его предупредили, и он скрылся. Так гестапо проникло во внутренний круг заговора.

11 июля, стремясь спасти от гибели арестованных друзей, Штауфенберг попытался осуществить покушение на Гитлера по собственной инициативе.

Чрезвычайно подозрительный, Гитлер допускал к себе лишь немногих лиц. При выезде его из ставки или из какой-либо другой резиденции по всему пути следования объявлялась воздушная тревога. Ставка была окружена тремя кордонами охраны. Для прохождения через каждый из них требовались специальные пропуски.

Штауфенберг решил использовать свое служебное положение. Как начальник штаба армии резерва, включавшей все внутренние войска Германии и формировавшей пополнения для фронта, он обязан был периодически докладывать Гитлеру о положении в области подготовки и обучения резервов. Штауфенберг пользовался полным доверием фашистского руководства. Молодой офицер, потерявший в африканском походе глаз, левую руку, два пальца правой руки и все же оставшийся на военной службе, казался воплощением фанатической преданности «национал-социалистической империи».

Первую половину июля Гитлер провел в своей резиденции в Оберзальцбер-ге близ Берхтесгадена, на юге Германии На 11 июля было назначено совещание. Явившись на доклад, Штауфенберг в большом служебном портфеле вместе с бумагами принес мину, намереваясь взорвать ее возле Гитлера. Среди присутствующих не было Гиммлера, которого Штауфенберг также хотел убить. Поэтому он решил отложить покушение.

После 11 июля Гитлер возвратился в свою ставку близ Растенбурга, в Восточной Пруссии. 15 июля в ней состоялось новое совещание, на которое был вызван Штауфенберг, Однако на этот раз среди присутствующих не оказалось не только Гиммлера, но и самого Гитлера.

Следующее совещание в ставке по обсуждению общего военного положения было назначено на 20 июля.

В четверг 20 июля 1944 года Штауфенберг, обер-лейтенант фон Хефтен, генерал-майор Штифф прибыли на самолете в Растенбург. В портфелях находились две бомбы с бесшумными химическими взрывателями. Одну положил в свой портфель Штауфенберг, другую взял Хефтен.

На служебной машине Штауфенберг и его спутники отправились в ставку фюрера. Здесь Штауфенберг доложил о своем прибытии коменданту. После завтрака с его адъютантом ротмистром фон Меллендорфом Штауфенберг направился к генералу Фельгибелю, начальнику связи вермахта, посвященному в заговор. Затем Штауфенбергу пришлось еще решить один служебный вопрос с генералом Буле, представителем Главного командования сухопутных войск (ОКХ) при Верховном главнокомандовании вермахта (ОКБ).

Около 12 часов Штауфенберг вместе с Буле явился к начальнику штаба ОКВ генерал-фельдмаршалу Кейтелю, чтобы еще раз обсудить с ним предстоящий доклад. Хефтен остался в приемной в том же помещении. Кейтель сообщил, что совещание, первоначально назначенное на 13 часов, переносится на 12 часов 30 минут ввиду визита Муссолини. Кейтель сказал, что обсуждение обстановки состоится в предназначенном для этой цели картографическом бараке с деревянными стенами, усиленными бетонной обшивкой.