100 великих замков

По повелению Екатерины II было воздвигнуто надгробие Самуилу Грейгу — герою Чесменской битвы. Проект гробницы исполнил знаменитый петербургский архитектор Д. Кваренги, а выполнил в классическом стиле, по предположению некоторых исследователей, не менее знаменитый скульптор И.П. Мартос. На памятнике сделана латинская надпись: «Здесь покоится шотландец Самуил Грейг, его прославляют Балтийское море, Архипелаг и берега, которые он охранял от вражеского огня».

Рядом высится надгробный памятник адмиралу И.Ф. Крузенштерну, сделанный в готическом стиле. Надпись на нем гласит: «Первому русскому плавателю вокруг света 1803–1806».

В КАЗЕМАТАХ БАСТИЛИИ

В одно прекрасное сентябрьское утро 1377 года в Париже было заметно необыкновенно оживленное уличное движение. Монахи, сеньоры, лавочники, студенты, солдаты городской стражи — почти все население города высыпало на улицы. Торговые лавки были закрыты, дома остались только старики и дети, а по нарядным костюмам и оживленным лицам горожан было видно, что спешили они на праздник. В этот день на площади должна была состояться церемония раздачи университетом ученых степеней и прием новых студентов.

Но в этот же день на эшафот, возведенный на площади перед собором Нотр-Дам де Пари, был приведен Гуго Обрио — прево Парижа, которому за несколько лет до этого было поручено возведение Бастилии. В Средние века были особого рода укрепления, которые назывались «бастидами» (или бастилиями): одни из них были постоянными, другие возводились на время. Бастиды существовали уже у древних римлян: обычно они были деревянными, по большей части 4-угольными и с платформой для приведения в действие метательных машин.

Для охраны Парижа вокруг него тоже были устроены бастиды, а между ними находились рвы и стены. Бастидами назывались также и главные ворота города. Во время правления короля Иоанна II (1350–1364) при входе на улицу Святого Антония находилась такая бастилия, с обеих сторон которой были устроены две крепостные башни. Карл V (1364–1380) решил превратить их в сильное укрепление и приказал Гуго Обрио пристроить к ним еще 6 башен, соединив их толстыми стенами.

Гуго Обрио начал строительство башен в 1369 году, а закончилось возведение Бастилии в 1383 году — уже при короле Карле VI. Хотя новая крепость сооружалась главным образом для защиты от врагов, но уже с самого начала своего существования стала использоваться как государственная тюрьма, тем более что само устройство ее было к этому приспособлено.

Бастилия представляла собой довольно правильный параллелограмм длиной около 65 метров и шириной около 35 метров. На каждой из длинных сторон располагалось по четыре полукруглых 5-этажных башни (толщина стен равнялась 1,5 метра), соединявшиеся друг с другом галереями, на которых стояли пушки. Одной своей стороной Бастилия была обращена к Парижу, а другой — к Сент-Антуанскому предместью. Со всех сторон ее окружал широкий и глубокий ров с перекинутым через него висячим мостом. В башнях были устроены верхние камеры для заключенных: свет и воздух в них проходили через небольшие отверстия, закрытые решетками, так что в достаточном количестве свет и воздух туда никогда не поступали. Но были в Бастилии места заключения и более ужасные, устроенные на 6 метров ниже уровня двора: в эти подземелья упрятывали тех, от кого хотели поскорее отделаться, а также непокорных и буйных арестантов, нарушавших суровую тюремную дисциплину.

Гуго Обрио не довел возведение Бастилии до конца. Уличенного в любовной связи с еврейкой и в том, что, угождая ей, он плевал на Распятие, топтал его ногами и произносил при этом кощунственную хулу, его приговорили к сожжению на костре. Поэтому и спешил парижский народ в сентябре 1377 года на площадь, где на эшафоте прево Парижа встал на колени перед ректором университета, инквизитором и епископом Парижа, раскаиваясь в своих преступлениях и прося прощения. Из уважения к его прежним заслугам казнь Гуго Обрио заменили пожизненным заключением в крепости-тюрьме, которую он сам и возводил.

Это был первый узник, которому пришлось выдержать заключение в Бастилии. Но в 1381 году парижский люд, раздраженный новыми налогами, бросился убивать чиновников, которые эти налоги собирали, и освободил узников Бастилии, в том числе и Гуго Обрио. Ему даже предложили стать главой восставших парижан, но он уже так был потрясен тюремным заключением, что отказался и уехал к себе в Бургундию, где через год и умер.