100 великих зарубежных фильмов

Ему повезло с актёрами. Роль «ковбоя» превосходно сыграл Джон Войт. Войт получил образование сначала в вашингтонском католическом университете на факультете изящных искусств, затем в Нью-Йорке в актёрской школе «Нейборхуд плейхаус». Джон дебютировал на бродвейской сцене в мюзикле «Звуки музыки» (1961), затем сыграл в пьесах «Вид с моста» А. Миллера и «Трамвай „Желание“» Т. Уильямса. Войт с успехом снимался в телевизионных сериалах. На большом экране он впервые появился в фильме «Час ружья» (1967) Д. Стёрджеса.

Роль Джо Бака в «Полуночном ковбое» принесла ему известность и признание. Джон покорил зрителей и критику свежестью исполнительской манеры, чувством юмора, искренностью, актёрским обаянием. Он играет очень сдержанно и мягко.

Роль Рико Риццо сыграл Дастин Хоффман. Он пришёл в кино из внебродвейского театра. Кинорежиссёр Майк Николс заметил его в постановке «Мм!» и пригласил на главную роль в фильме «Выпускник»

Хотя его первым фильмом был «Миллион Мэдигана» (1966), именно «Выпускник» прославил Хоффмана. Ему прочили главные роли, им интересовались знаменитые режиссёры.

Продюсер Джером Хеллман, купивший права на роман Дж. Л. Херлихи «Полуночный ковбой», также побывал на представлении «Мм!» и решил, что именно Хоффман идеально подходит на роль Рико Риццо.

Хоффман согласился сниматься в «Полуночном ковбое» после долгих раздумий. Дело в том, что роль Риццо была выписана в сценарии как вторая роль, а по неписаным правилам Голливуда актёр, добившийся «звёздного» статуса и взявшийся за роль второго плана, практически совершает акт самоубийства, он рискует создать о себе у зрителей впечатление «неудачника».

Но Хоффман предвидел, что именно роль Риццо может многое сделать для его актёрской репутации. В неё он вложил многое из тех переживаний, которые неотступно преследовали его в период отчаянного, одинокого существования в Нью-Йорке. Страдания Рико, маленького отверженного человека, не были для него абстракцией. Говоря о Рико, он говорил о себе.

Актёр позже признавался, что эту роль ему было играть легче, чем роль Бенджамина Брэддока в «Выпускнике». Точно найденный облик героя помогал ему в достижении внутренней правды образа.

Дуэт Джона Войта и Дастина Хоффмана стал одним из самых проникновенных в истории современного американского кино. Он строится на принципе контраста. Улыбчивый блондин в ковбойских сапогах Джон Войт, а рядом чахоточный хромоногий коротышка Хоффман. Образ Рико Риццо был достаточно колоритным для того, чтобы Дастин, по натуре вдохновенный импровизатор, развернулся во всю ширь своего воображения.

Актёр вдохновенно трудился. В сцене на мосту, где Риццо заходится в туберкулёзном кашле, Хоффман так раскашлялся, что на третьем дубле его вырвало на Войта.

Чтобы хромать натурально, Дастин насыпал себе в ботинки мелких камешков. Он на ходу придумал фразу, ставшую крылатой. «Куда едешь? Не видишь — я иду!» — кричит Риццо едва не сбившему его водителю.

Рико сыгран Хоффманом изящно, с блеском и виртуозностью. Актёр признавался позднее, что во время съёмок «Полуночного ковбоя» чувствовал себя по-настоящему больным. Дастин блистательно обыгрывает кличку, данную его персонажу обитателями дна, — Крыса. Рико находится на самой низкой ступени падения человека. Однако он не теряет собственного достоинства и не забывает сердечных привязанностей. Больной Рико бредёт на убогую могилу матери, чтобы украсить её венком, пусть и украденным с чужой могилы.

Заключительный эпизод (смерть Рико) — один из лучших, если не самый сильный в фильме. Он решён в безукоризненно простой манере.

В фильме много действия, почти нет затянутых планов и длительных экспозиций, характерных для прежних картин Шлезингера. Многие кадры выражают тему с откровенной символикой. Толпа спешит по своим делам, не обращая внимания на распростёртого на асфальте человека; останавливается только Джо. Рука ювелира убирает из витрины драгоценность, которой залюбовался «ковбой». Над одинокими героями, затерявшимися в электрическом «раю» огромного города, простирает лучи искусственное неоновое солнце, солнце-паук. Вещи тоже становятся символами в объективе Шлезингера. Например, ковбойский костюм и транзистор Джо.

Следует отметить музыкальный ряд картины (композитор — Джон Барри). Великолепная игра на джазовой гармонике Жана «Тутс» Тейлеманса и тщательно подобранные песни, особенно «Все говорят» Фреда Нила, исполненная Хенри Нилссоном, создали потрясающую атмосферу.

«Полуночный ковбой» имел феноменальный успех. Сенсационность картины Шлезингера заключалась в том, что он впервые ввёл в американский «основной поток» кинопродукции темы и среду, до того характерные лишь для «подпольного кино».

Выше всех оценила «Полуночный ковбой» Британская академия кино и телевидения, присудившая творению Шлезингера шесть премий, в том числе за лучший фильм и режиссуру. Шлезингер удостоился также приза на международном кинофестивале в Западном Берлине, итальянской премии «Давид ди Донателло» и ряда других наград.