100 великих зарубежных фильмов

На Венецианском фестивале 1952 года за фильм «Жизнь Охару, куртизанки» известный мастер получил Серебряного льва. В кинотворчестве Мидзогути главным и основополагающим всегда оставалось изображение. Принцип «одна сцена — один план», сформулированный им в самом начале творческого пути, требовал тончайших приёмов построения композиции кинокадра, абсолютной точности детали, разработанности и выверенности внутрикадрового движения и движения самой камеры. Как писали критики, органическое сочетание фантазии и действительности, ирреальности и жизненности связывало творчество этого режиссёра с традиционной японской эстетикой.

Мидзогути не раз говорил, что сценарий определяет режиссуру. Ему повезло со сценаристом — начиная с картины «Элегия Нанива», снятой в 1936 году, и до самой смерти он сотрудничал с Ёсикатой Ёдой.

Когда Ёда работал над сценарием «Сказок туманной луны», Мидзогути писал ему: «Мне вспоминается одна китайская история. Когда-то мужчины, вооружённые ружьями, с кем-то там воевали, женщины же в это время смотрели на них с презрением, а потом им пришлось стирать одежду этих мужчин. Легенда в одном предложении. Одна фраза, зато какая! Какая ёмкая, содержательная, яркая. В одной этой фразе — великая трагедия и весь ужас человечества».

Идеи, намёки, которые режиссёр подбрасывал своему сценаристу, всегда были туманны, однако в этом-то и заключалась суть их совместного творчества. Постоянная борьба, сопротивление, сражение. И только работа над фильмом примиряла их.

Картина «Сказки туманной луны после дождя» («Угэцу моноготари») поставлена по двум мистическим новеллам Акинари Уэда. Режиссёр свободно соединил их в одно произведение.

Действие фильма происходит в конце XV века накануне очередной междоусобной войны. Бедные торговцы глиняной посудой пытаются побыстрее сбыть свой товар. Гендзуро и Тобеи — родственники: Тобеи женат на сестре Гендзуро. Тобеи мечтает стать самураем. Первая часть фильма снята в реалистичной манере: герои готовятся к опасному путешествию, собирают свои нехитрые пожитки. И тут внезапно налетают войска неприятеля.

Гендзуро и Тобеи с жёнами удаётся бежать. Они пытаются переплыть озеро, окутанное туманом. И вот здесь начинается мистическая часть картины. Беглецам попадается лодка, в котором умирает незнакомец. Но прежде чем испустить дух, он предвещает им беду. Герои фильма теряют друг друга.

С этого момента действие развивается параллельно. Тобеи получает возможность стать самураем, но, поскольку он труслив, как любой крестьянин, его с позором изгоняют. Свою жену Тобеи впоследствии находит в публичном доме. Воссоединившись, они решают отправиться на родину.

С Гендзуро же случается нечто особенное — та самая «сказка луны». Его торговля идёт успешно. Некая молодая дама под глухой вуалью просит доставить товар в её дом на горе. Прелестная дама — покойница, демон. Она полюбила Гендзуро и решила его спасти. Гендзуро привозит товар. Однако, поняв, где находится, совершает побег — и тут же сталкивается с жестокими воинами.

Дома Гендзуро ждут горькие вести. Жену изнасиловали и убили, их маленького сына воспитывает жена Тобеи. Но несмотря ни на что жизнь продолжается…

В большинстве фильмов Мидзогути мы встречаем одну и ту же съёмочную группу (сценарист Ёда, оператор Кадзуо Миягава, художник Хироси Мидзутани), постоянных исполнителей (Кинуё Танака, Матико Киё, Аяко Вакао, Кёко Кагава, Масаюки Мори, Эйтаро Синдо). Их неизменное присутствие подчёркивает художественное единство картин самого требовательного из японских режиссёров.

Мидзогути говорил, что японские актёры играют очень, очень хорошо. Актрису Кинуё Танака он начал снимать во время войны («Женщина из Нанива», 1940). Танака стала воплощением «новой японской женщины» — волевой и исполненной идеализма. С тех пор актриса часто играла в фильмах Мидзогути. Говорили, что режиссёр был не на шутку влюблён в эту миниатюрную красивую женщину. Кинуё Танака, впрочем, справедливо замечала, что любил Мидзогути не её, а некий воображаемый образ, во многом созданный им самим.

Кендзи Мидзогути является величайшим реалистом, рождённым японской кинематографией. Он держал под жёстким контролем весь съёмочный коллектив, выжимая из него всё возможное, чтобы сделать картину безупречной. После смерти Мидзогути участники киногруппы, долгие годы работавшие под его руководством, бросились писать воспоминания о мэтре. Оказалось, что Мидзогути был невыносим, но когда режиссёр приступал к новой работе, как-то получалось, что все снова шли к нему и снова страдали от его деспотизма.

Мидзогути ненавидел недобросовестность и ложь.

«Искусство находится на тонкой грани между правдой („тем, что есть“) и вымыслом („тем, чего нет“). Оно — вымысел и в то же время не совсем вымысел, оно — правда и в то же время не совсем правда. Лишь на этой грани и родится наслаждение искусством», — считал великий драматург средневековья Мондзаэмон Такамацу, размышляя о театральном искусстве. Эту тонкую грань и искал в своих фильмах Кендзи Мидзогути.