100 знаменитых харьковчан

(«Клубится кладбищенский сумрак…»)

В поэзии Чичибабина переплетена философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Исследователи творчества поэта говорят о его совершенно особом чувстве звукового равновесия, о неподверженности моде, поэтическим клише. Чичибабина называют самым простодушным, искренним и одновременно мудрым и умелым поэтом.

Борис Алексеевич с Лилей вели очень активную жизнь – они посетили многие города, встречались с десятками людей, заводили новые знакомства. Среди хороших знакомых поэта – Александр Галич, Феликс Кривин, супруги-писатели Шаровы, Мыкола Руденко. Чичибабин в течение многих лет состоял в переписке с философом Григорием Померанцем и поэтом Зинаидой Миркиной. В этих письмах обсуждались самые серьезные проблемы нравственного, социального, философского характера. Если в широких кругах Чичибабин был неизвестен, то среди т. н. инакомыслящих – тех, кто читал самиздатовские книги, ловил «Голос Америки», листал «Хронику текущих событий», – он был известен достаточно хорошо. В 1972 году в самиздате появился сборник стихов Бориса Алексеевича под редакцией известного литературоведа Леонида Ефимовича Пинского. Кроме того, по рукам ходили магнитофонные записи с квартирных чтений поэта, переписанные и перепечатанные отдельные листы с его стихотворениями. В 1974 году Чичибабина вызывали в КГБ. Там ему пришлось подписать документ о том, что, если он будет продолжать распространять самиздатовскую литературу и читать стихи антисоветского содержания, то он будет привлекаться к ответственности.

Еще в 1966 году Борис Алексеевич был принят в Союз писателей. (Одну из рекомендаций дал ему С. Я. Маршак.) Печататься, правда, удавалось на рубеже 60-70-х уже с трудом. Упомянутый же самиздатовский сборник привел к тому, что Чичибабина исключили из Союза писателей. Интересно, что для начала от него потребовали принести стихотворения, которые он читал на вечере, посвященном его 50-летию, в Харьковском отделении Союза писателей. Друзья советовали Чичибабину переслать наиболее невинные стихи, но Борис Алексеевич так делать не умел и отослал самые острые – такие, как «Тебе, моя Русь» и «Памяти А. Твардовского». В последнем были, например, такие слова:

И если жив еще народ,

то почему его не слышно?

И почему во лжи облыжной

молчит, дерьма набравши в рот?