100 знаменитых памятников архитектуры

Строительство пошло быстро. Будущий хозяин торопился, мечтая поскорее переехать в новый дом, поэтому сам хлопотал о строительных материалах, подряжал каменщиков, следил за сломом старой усадьбы и богаделен. И потому дом, который прозвали «волшебным замком», был сооружен в рекордно короткие сроки, практически в два сезона (1784–1786 гг.).

Баженов поставил дом, чуть отступив от края холма. Чутьем гения он словно вознес здание на пьедестал, от чего его слитность с холмом стала мягче и естественнее. Впрочем, высокое, отовсюду видное место давало не только преимущество – со всех точек обозрения силуэт дворца должен был смотреться безупречно. А главное, здание можно было увязать с пространством, иначе бы оно оказалось пусть и прекрасной, но не совсем органичной вставкой.

С присущим ему художественным тактом архитектор сумел соотнести дом с масштабами города, с высотой кремлевских башен и Ваганьковским холмом. Колонны не могли быть больше или меньше, окна не шире или уже, а только такими, как их создал Баженов. В этом умении ощущать архитектуру в гармонии, в соразмерности с естественной средой и проявилось истинное величие зодчего.

При кажущейся пышности и богатстве архитектурных украшений Пашков дом прост и несложен по своей композиции. Центральный трехэтажный, сравнительно небольшой дом соединен галереями с небольшими флигелями. Все окна первого этажа заканчиваются полукружиями арок, а стены покрыты продольными бороздками – рустами.

Симметричные флигели с ионическими портиками и фронтонами так связаны с главным зданием дворца, что, с какой бы точки на них ни смотреть, вся композиция не теряет цельности, не разъединяется. Нижняя часть дома воспринимается как мощный пьедестал: крепкая аркада прочно и надежно держит его взлетные колонные части. И главное строение, и флигели связаны не только в масштабном плане, но и крыльями галерей, раскинутых вправо и влево вдоль кромки холма. Колонны флигелей поставлены прямо на землю, тем самым они выделяют флигели, несмотря на их небольшой размер. Львиные маски, рустовка стен и другие декоративные приемы объединяют все части здания в одно целостное произведение.

Вершины здания обозначены тремя остриями: флигельными фронтонами и шпилем бельведера. Пилястры и колонны здания как бы продолжаются над крышей в виде легких ваз на постаментах, соединенных балюстрадой. Дом венчают грузные карнизы, над ними установлены парапеты с вазами, кружащими вокруг бельведера со статуей на вершине.

Триумфально-праздничное звучание верхней части здания тем мощнее, чем сдержаннее и строже его выступающий вперед первый этаж-цоколь. Нам нем вместо двух крайних колонн Баженов поставил две статуи, благодаря чему создается впечатление, что колонн здесь несколько больше, чем в действительности.

Архитектор в совершенстве учел также и светотеневое, пластическое решение здания. Создавая карниз того или иного рисунка (профиля), лепные розетки, гирлянды, венки или львиные маски под окнами, помещая окна в небольших прямоугольных и овальных углублениях в стене, Баженов, видимо, представлял себе, как ляжет тень на соседние детали здания, как подчеркнет она пластику лепки. Таким образом, оба фасада дома – городской и со стороны двора – легко откликаются на игру света и тени, которая в течение всего дня вертикальной рябью скользит по каннелюрам пилястр и колонн.

Городской фасад имеет небольшой выступ, выдвигающий вперед колоннаду коринфского портика. Со стороны двора, где ощутимее атмосфера усадьбы, выступ больше, и здесь есть свой тонкий расчет: дворец словно устремляется вперед, навстречу гостям, въезжающим через парадные, богато украшенные двери. Это ощущение усиливается декоративными стенками по обеим сторонам парадного двора.

«Волшебный замок» на Моховой сразу же привлек к себе множество людей, в том числе и иностранцев, и стал одной из главных достопримечательностей Москвы. Летними вечерами публика могла любоваться как бы парящим над городом строением, освещенным десятками фонарей. Днем он празднично сверкал, голубые тени скользили между колонн, а белый камень откликался на состояние природы. В сумраке он голубел, на рассвете золотился, а в полдень был белоснежно чист, словно прозрачен.