100 знаменитых символов Украины

Через неделю Луи Блерио взял старт на самолете собственной конструкции «Тип II». Он рассчитал, что полет должен продолжаться 18 минут. Иначе… Мотор воздушного охлаждения «Анзани» работал 20, максимум 25 минут, а потом заклинивал. И если летчику удавалось спланировать самолет на землю, то все заканчивалось более-менее благополучно. Если нет… Расчеты Луи Блерио оказались неверными — его полет продолжался 37 минут, в два раза дольше запланированного. Но мотор, вопреки тем же расчетам, выдержал. Луи Блерио, перелетев Ла-Манш, не побил ни одного рекорда. Но он сделал гораздо больше: доказал всему миру, что самолет — это не игрушка, а транспортное средство, которому предстоит великое будущее…

Когда двоюродный брат рассказывал четырехлетнему Олежке Антонову о фантастическом полете Блерио, малыш рисовал в своем воображении великолепные картины, в которых он вместе с отважным летчиком пересекал воды Ла-Манша. Летать, летать, только летать!.. С тех пор как человек впервые поднялся в воздух, сколько на свете было таких мальчиков? Но юношеский романтизм беззащитен перед временем и повседневными заботами. Мальчики вырастали и становились… Да в общем-то, неважно кем, главное, что их мечты о полетах оставались в детстве.

Но иначе было у Олега Антонова. Его мама считала, что человеку и на земле хорошо и вообще ему незачем летать. Отец, инженер-строитель, настаивал, чтобы сын бросил свои забавы и занялся серьезным делом. Но какие-либо доводы на Олега не действовали. Вначале он прыгал с зонтиком с крыши, а потом подошел к делу более серьезно — собирал и не по-детски четко систематизировал все, что так или иначе касалось самолетостроения: книги, фотографии, рисунки из газет и журналов. И продолжал мечтать…

В летную школу Олега не принимали — мал еще, да и здоровье так себе. Но это не беда, казалось, что судьба делает увлеченному юноше царский подарок — в 1923 году в Саратове, где жила тогда семья Антоновых, было решено организовать филиал московского общества любителей планеризма «Парящий полет», а при нем (о чудо!) — конструкторское бюро. Мало того, руководителем кружка был назначен Олег Антонов. И хотя на тот момент ему едва исполнилось шестнадцать, он был опытнее и, так сказать, подкованнее многих в самолетостроении. Это, наверное, даже лучше — не просто летать, а самому строить самолеты. Отсутствие необходимых знаний и материалов саратовские планеристы компенсировали невероятным энтузиазмом и все тем же не истребимым никакими трудностями желанием летать. «Первый мой планер „Голубь“ был задуман как — подумать только — „рекордный паритель“! — вспоминал Олег Константинович Антонов. — Да какие там рекорды? Он только подпрыгивал! А все просто: очень хотелось летать. Хотелось — и все!» Летом 1924 года «рекордный паритель» был построен. Чтобы продемонстрировать его возможности, кружковцы решили принять участие во вторых Всесоюзных планерных состязаниях в Крыму. Двенадцать суток конструктор вместе со своим детищем добирался на поезде из Саратова в Феодосию. А когда наконец приехал, то даже слегка испугался. Со всей страны привезли в Крым свои аппараты лучшие планеристы Советского Союза, и тут же он со своим неказистым планером. Но дебют молодого конструктора оказался удачным — планер ОКА-1 (названный так по первым буквам имени, отчества и фамилии конструктора) даже получил одну из премий.

Казалось, что Олегу больше некуда свернуть с выбранного пути. Но его отец, несмотря на первые успехи в конструировании планеров, по-прежнему считал (по-своему исходя, безусловно, из самых лучших побуждений), что дело это несерьезное, что сыну может быть и надо «перебеситься», а после заняться чем-то другим, более практичным. Да и не было тогда в Саратове учебного заведения, хоть как-то связанного с авиацией. В общем, поступил Олег Антонов на железнодорожный факультет Саратовского университета. И был бы он инженером-путейцем, возможно очень хорошим, если бы летом 1925 года не пришла в саратовский губком комсомола путевка-рекомендация на авиастроительный факультет Ленинградского политехнического института. Ее предложили Леониду Заборовскому. Имя этого человека Олег Константинович с благодарностью вспоминал всю жизнь. Заборовский знал, что Олег просто пропадет без любимого дела, и отказался от путевки (а ведь в те годы поехать учиться в ленинградский политех было очень почетно и престижно). В Ленинград отправился Олег Антонов…