Алексей Поправкин

10.600, или третий закон Ньютона в жизни

Братьям моим и жене посвящается.

Рекомендуется для прочтения командно-лётному составу подразделений ГА, а также заинтересованным лицам налоговой инспекции.

«БАОБАБАМ» ЧИТАТЬ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ

Часть 1

Конец

Уходит все, уносится назад, подобно швам на полосе бетонной…Любовь и дружба, сложных чувств пора —Пустые облака на небе сонном.Пронзая облачность, испытываем болтанку,Такой же трепет, когда мы вскрываем банку, залитьЖелая острую тоску, иль с дамы сбросив одеянья,И вот они уж позади как груди женские полны.Простор открылся предо мною —Лететь, лететь подальше ото всех,Подальше от людской от скучной массы.

Но так нельзя, и жизнь мне скажет стоп.Нельзя лететь, не зная возвращенья точки.Земля не примет неизвестный борт,А скроет лишь только твои потроха.В тучах бросает, швыряет как щепку,Молнии рядом одна за однойИ хочется сесть на родную полоску,Чтоб скрыться от смерча невзгод.Мотор работает на взлетном, и керосин

Как водку жрет.Идут тяжелые мгновенья,Липки они как напряженья пот.Мотор все топливо поглотит.Мелькнет под крыльями земляИ вздрогнет, может быть, она…

Странно, что написанное совсем даже просто так, более 25 лет назад станет началом повествования жизнеописания простого и совсем даже мало примечательного штурмана Ту-134. А строки из сочинения появились пробой пера в момент выпуска из Академии ГА в 1981 года выпускной газеты “Принимай страна подарок“, в которой, мне пришлось немного рисовать.

Июнь 2004, Москва, Сокол, ЦВЛЭК. Приговор был уже вынесен “Не годен. Больница. Инвалидность”, “Мы вам дадим даже вторую группу“, ”Радуйтесь, Вам хоть есть, что лечить“.

В общем, настроение ниже минимума. Даже подаренный снимок “Я, и правнук Орвиля Райта» на столетии первого полета, ничего не решил, и мое вранье (первый раз в жизни), что пенсии еще нет, как и обещания, что бы дали хоть один год полетать, и сам приду к ним в больницу, как и посулы мои тоже не дали ничего.

А знаете, как там проходят медкомиссию?

Догадываюсь, что не знаете.

В Москву на ЦВЛЭК (Центральная Врачебно-Экспертная комиссия) посылают, когда эксперты ВЛЭКА в чем-то сомневаются, или летчик дожил до 50. Тогда его тоже в Москву отправляют, чтобы списать его, или добавить несколько диагнозов, чтобы потом его все равно списать, или еще реже списать эти диагнозы. Мне рассказывали случай, как один летчик 55 лет от роду уснул на осмотре врача невролога! Вот это нервная система!

В общем, боясь предстоящей нищеты и потери своего главного предназначения — летать, летчики готовы заплатить любые имеющиеся у них деньги, пойти на любые медицинские процедуры, проглотить все что угодно и позволить врачам свершать над собой любые эксперименты.

Короче, положили меня в больницу, а там одни в прошлом летчики и при них скисать совсем даже не ловко, хотя все они пережили это горе и мое понимали не хуже.

И бродя по роскошному парку, чтобы поддержать, друг друга морально, рассказывали мы всякие хохмы, которых у нас было превеликое множество. Первое, что было рассказано мною и возымело успех, была Поэма о “Падающих деревьях“, которую я и расскажу вначале.

Причем само создание, мысли посвященные падающим деревьям простирались на много лет назад и именно об идее создания этого произведения следует рассказать более подробно.

Мне было лет 14. Я лениво гнал на велосипеде по Сестрорецку. Стоял замечательный июльский день, которые бывают в Питере только в июле. Вдруг, липа, стоящая у озера Разлив, упала сама собой и своим падением очень удивила меня!

Я уже закончил Академию, отлетал 10 с лишним лет в Архангельске, вернулся в Ленинград и по пути на работу вдруг увидел, как во время ветра липа, стоящая у автомобильной стоянки на Среднем проспекте придавила собой синенький Москвич. Москвич, конечно, очень сильно изменился.

“Не повезло“- подумал я.