11 лжецов [litres]

Она достала из тостера хлеб с орехами, быстро намазала его маслом и хорошенько сдобрила джемом. Налила в свою любимую белую с синим фарфоровую чашку чай, водрузила все это на поднос для завтрака и отнесла в гостиную. Поставила поднос на стеклянный столик у окна, выходящего на тротуар Хадли-Хилл-роуд. Взглянула на часы на каминной полке; еще не было и половины девятого. Как раз вовремя, подумала она, опускаясь в повернутое к окну кресло. Откусывая от тоста, она посмотрела на дорогу и увидела спускающихся с холма школьников. Она пила чай, когда подростки миновали ее дом. Обычно большинство из них не обращали внимания на старушку в окне, но всегда находился один-другой, считавший своим долгом выкрикнуть какую-нибудь гадость. Памела не обращала на них внимания. Все мы когда-то были молоды, напоминала она себе.

Младшие дети появлялись минут через десять. Видимо, уроки у них начинались немного позже, чем у старших. Маленьких почти всегда вели матери, хотя в последнее время их все чаще сопровождали отцы. Некоторых, бывало, даже сразу двое. Это ее не беспокоило. Главное, чтобы люди были счастливы, а дети – в безопасности. К тому времени, как в ее поле зрения появилась Джинни, Памела жевала уже второй кусок тоста.

Она сразу заметила Джинни по рыжим волосам, собранным в хвостики, веснушкам и сияющей улыбке во все лицо. По прикидкам Памелы, девочке было лет восемь-девять. Пару месяцев назад Памела начала махать Джинни. Не слишком демонстративно – просто слегка шевелила пальцами. Спустя неделю или две Джинни ответила ей тем же. Вскоре после Памела взяла за правило беззвучно произносить: “Привет”, и Джинни отзывалась. Мать Джинни почти всегда шагала, уткнувшись в телефон, и ничего не замечала.

Но сегодня что-то было не так. Джинни шла, сгорбившись и опустив голову. Памела подалась вперед, чтобы лучше разглядеть девочку, и тарелка соскользнула с колена. По ковру рассыпались крошки. Придется потом пылесосить, но сейчас это было неважно. Она пристальнее вгляделась в девочку. Это определенно была Джинни, никаких сомнений, но она шла одна. Памела окликнула ее и замахала рукой, но Джинни не подняла глаз и продолжала свой путь в одиночестве.

Глава 9

С первой за день чашкой кофе я стою на террасе своего дома.

Начинается утренняя школьная суета. Для одних жителей Хадли-Коммон это означает, что надо пешком дойти до реки, а затем вдоль набережной добраться до моста, где расположена начальная школа Сент-Кэтрин. Для других – что надо пройти по главной улице и подняться вверх до середины холма, к средней школе Хадли. Вид детей с родителями наполняет меня грустью. Мы с мамой и Ником всегда первый отрезок этого пути делали вместе. Я на прощанье махал рукой Нику, который сворачивал к средней школе, и мечтал о дне, когда мы с ним будем ходить туда вместе. Этот день так и не настал.

На улице холодно, на траве сверкает иней, но из-за рощи начинают пробиваться лучи осеннего солнца. Листья на деревьях краснеют; над Темзой медленно рассеивается утренний туман. Я живу в Хадли-Коммон почти всю свою жизнь. Несмотря на все, что пережила здесь моя семья, это мой дом.

Выхожу по дорожке на улицу. В лодыжке пульсирует боль, и я опираюсь на свой забор. Чуть дальше, на лужайке, начинается спонтанный футбольный матч: пять на пять игроков, вместо ворот – рюкзаки. Еще минута, из дома на другой стороне улицы появляются Арчи Грейс и его младший брат, Тед. Они несутся по траве и присоединяются к игре. Арчи ловко перехватывает мяч у приятеля и отдает длинный пас. Я смотрю за игрой мальчишек и не могу не вспоминать, как мы с Ником часами гоняли мяч. Пытаюсь представить себе его сегодня – ему было бы под сорок, возможно, он успел бы обзавестись семьей. Со дня его гибели прошло больше двадцати лет, но он все еще живет в моих мыслях. Я думаю о нем почти каждый день.

– Бен! – кричит Алиса Ричардсон.

Я оборачиваюсь и вижу свою пятилетнюю крестницу, которая бежит ко мне.

– Алиса! – приветствую я ее в ответ. Она мчится ко мне; они живут всего в трех домах от меня. Я присаживаюсь на корточки, и она прыгает мне на руки.

– Вчера ночью в церкви был пожар, – говорит она мне, крепко обнимая. – Там было целых одиннадцать пожарных машин!

– Знаю. Я видел пожар по дороге домой.

– Кто-нибудь обжегся? – спрашивает она, выпрямляясь. – С огнем нужно быть осторожным. Обжигаться очень больно. Когда мне было три года, я обожглась утюгом, и шрам видно до сих пор.

Она показывает мне свой мизинец.

– К счастью, в этом пожаре никто не пострадал, – говорю я ей. – Ты в школу?

– Да. Зато завтра выходные, я два дня буду дома с мамой. Придешь днем поиграть в саду? – спрашивает она, широко распахивая свои лучистые глаза.

– Посмотрим, – отвечаю я с улыбкой.