111 опер

Солоха с Чертом отогреваются у печи: холодно было в небе в морозный вечер. Пляшут, обнимаются. Пляс прерывается громким стуком в дверь. В избе валяются мешки с углем. В такой мешок, вытряхнув из него уголь, Солоха еле успевает спрятать Черта, как входит Голова, один из ее поклонников. Только выпил он чарку водки — опять стук. Солоха прячет Голову в другой мешок и впускает Дьяка. Но и его ухаживания недолги: снова стучатся. Солоха прячет Дьяка в последний свободный мешок. Приходит Чуб. Ласково встречает Солоха желанного гостя. Однако неожиданно возвращается домой Вакула. Не на шутку перепуганная Солоха прячет Чуба в тот мешок, где уже сидит Дьяк. Вакула хочет вынести из хаты мешки, но они оказываются очень тяжелыми. Видно, тоска вконец иссушила молодца. Упрямый кузнец не желает поддаться кручине, взваливает мешки на спину и выносит их из хаты.

Вакула с мешками направляется к кузнице и здесь сбрасывает их. В Светлую ночь молодежь колядует под окнами. Затеваются игры. Панас, перевернув на себе шубу шерстью вверх, изображает козу. Девушки закидывают его снегом. Веселится и Оксана. Сумрачный стоит в стороне Вакула. Он решил покинуть село и прощается с гордой девушкой. Оксана смущена: не наложит ли кузнец на себя руки с горя? Но вновь общее веселье увлекает ее Молодежь развязывает мешки, из которых один за другим вылезают сконфуженные Чуб, Дьяк, Голова. Столь странное появление незадачливых поклонников Солохи молодежь встречает безудержным смехом и затейливыми шутками.

Что же делать дальше Вакуле? С небольшим заплечным мешком, где, как думается ему, находятся кузнечные принадлежности, он отправляется за советом к старому знахарю Пацюку. В изумлении взирает кузнец, как тот сидит у себя в хате на полу по-турецки. Перед ним две деревянные миски: одна с варениками, другая со сметаной. Вареники, выплескиваясь из миски, шлепаются в сметану и, перевернувшись, отправляются ему в рот. Едва оправившись от удивления, Вакула спрашивает у Пацюка, как ему связаться с нечистой силой, чтобы заставить ее помочь его горю. «Тому недалеко ходить, у кого черт за плечами», — невозмутимо, продолжая есть, отвечает Пацюк. В недоумении Вакула снимает мешок с плеч — оттуда выскакивает Черт. Тот готов помочь ему, если кузнец продает свою душу. Но когда Вакула хватает его за шиворот, угрожая крестным знамением, Черт обещает сделать все, что он захочет. Вакула приказывает доставить его к Царице. Черт оборачивается крылатым конем, Вакула вскакивает на него, оба исчезают во тьме.

Вакула несется на своем коне в воздушном пространстве. Играют, пляшут звезды, заводят хоровод. Набегают тучи. Завела свои игры и бесовская нечисть — среди них Пацюк и Солоха, пытающиеся преградить дорогу Вакуле. Но уже сквозь мглу виднеется столица, освещенная огнями.

На петербургском балу в окружении придворных появляется Царица. Перед ней падает ниц Вакула. Его прямая, смелая речь ей нравится. Царица дарит кузнецу свои самые дорогие черевички.

Обратно мчится Вакула с драгоценной ношей. Светлые духи сопровождают его. На небе зажигается ярким светом Утренница; мимо проплывают Коляда и Овсень со своей свитой. Наступает рассвет. Вдали виднеется Диканька, озаренная первыми лучами солнца. Слышится колокольный звон.

Внезапное исчезновение Вакулы породило различные толки: одни говорят, что он повесился, другие — утопился. Грустно Оксане: только сейчас она поняла, кого потеряла. Вдруг, откуда ни возьмись, перед ней предстает Вакула с черевичками в руках. Но не нужны они Оксане: и без черевичек она готова выйти замуж за кузнеца. Согласен на это и Чуб, прежде не любивший Вакулу, — не может он простить Солохе коварства. Прибывает молодежь, Голова, Дьяк и Панас. Все рады возвращению Вакулы. Свадьба будет веселой.

Музыка

«Былью-колядкой» назвал Римский-Корсаков свою оперу «Ночь перед Рождеством». Снабдил он ее и эпиграфом: «Сказка — складка, песня — быль». Тем самым композитор как бы подчеркнул, что его произведение носит сказочно-фантастический характер, а музыка пронизана песенностью, связанной со старинными украинскими и русскими обрядами. С этой целью Римский-Корсаков тщательно изучил подлинные напевы колядок, которые послужили основой для мелодики оперы, пленяющей тонкой лирикой и сочным изображением быта украинского села.