111 опер

III акт распадается на две противоположные по настроению картины: светлую, безмятежную — на лоне природы и мрачную, гнетущую — в замке Гибихунгов. Оркестровое вступление строится на красочной перекличке рогов за сценой: звонкой фанфаре рога Зигфрида отвечает зловещий воловий рог Хагена. Затем возникает картина спокойно текущего Рейна и веселых русалочьих игр (терцет дочерей Рейна, построенный на их безмятежном лейтмотиве, напоминает первую сцену «Золота Рейна»). Светлое настроение царит и в диалоге русалок с Зигфридом; его обрамляет звонкий лейтмотив рога. Центральное место занимает большой рассказ героя о своем детстве «Миме, карлик, старый ворчун». Здесь сменяются разнохарактерные эпизоды, пронизанные ощущением радости жизни: первый сопровождается лейтмотивом ковки, во втором возникают лейтмотивы шелеста леса и птички‚ в следующем — мотивы огня. Рассказ прерывается предательским ударом Хагена — грозно звучит мотив проклятья. Вторая часть рассказа — просветленное лирическое воспоминание о Брунгильде. Завершает 1-ю картину «Траурный марш на смерть Зигфрида» Я величественная эпитафия герою. В этой мощной симфонической фреске, обрамленной мотивами судьбы и проклятья, с редким мастерством соединены важнейшие лейтмотивы предшествующих опер: композитор воскрешает прошлое, напоминая о славных подвигах, о великой любви Зигмунда и Зиглинды, Зигфрида и Брунгильды. 2-я картина начинается сценой трагических предчувствий Гутруны. Завершает ее обширный монолог Брунгильды; богатство настроений при общем возвышенном, торжественном тоне, приподнятая декламация, большая внутренняя сила придают ему подлинное величие. Обрамляет монолог героический эпизод, построенный на сверкающем лейтмотиве огня. Лирические воспоминания о Зигфриде «Как солнце светит свет мне его» сменяются патетическим обвинением Вотана «О вы, хранители вечные клятвы». Оркестровое заключение тетралогии живописует мерное течение Рейна; возникают величавые аккорды гибнувшей Валгаллы, и как луч надежды на иное, светлое будущее звучит экстатический певучий лейтмотив, возвестивший в пророчестве валькирии грядущее рождение спасителя мира — Зигфрида.

Парсифаль

Опера в 3 актах (6 картинах)

Либретто Р. Вагнера

Действующие лица

А м ф о р т а с, король Грааля (баритон)

Т и т у р е л ь, его отец (бас)

Г у р н е м а н ц, страж Грааля (бас)

Н а р с и ф а л ь (тенор)

К л и н г з о р, волшебник (бас)

К у н д р и (сопрано)

Рыцари Грааля, цветочные девы Клингзора, пажи

Действие происходит в замке Грааля Монсальват и в волшебном замке Клингзора в зпоху средневековья

История создания

Поэмы о Парсифале (Персивале, Парцивале), созданные в конце ХII — начале ХIII вв. французским поэтом Кретьеном де Труа, норманским — Робертом де Бороном, немецким — Вольфрамом фон Эшенбахом, имеют древние корни. В них соединилось не менее трех самостоятельных легенд. Одна, восходящая к гэльским песням Шотландии, — о чудесной чаше (или драгоценном камне), которая позже станет чашей Тайной вечери; в нее Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Христа; теперь чашу хранят непорочные рыцари во главе с увечным королем — он наказан неизлечимой болезнью за грехи. Вторая, бретонская легенда — о рыцарях Круглого стола короля Артура, отправляющихся на поиски неведомого Грааля (само слово означает чашу определенной формы). Третья легенда, также бретонского происхождения, — о герое-простаке, рожденном по смерти отца и воспитанном матерью в лесной глуши. Она имеет многочисленные аналогии в сказках разных народов: всеми осмеиваемый дурачок, бедняк, младший сын совершает подвиги, непосильные никому.

Хотя с поэмой «Парциваль» крупнейшего немецкого поэта средневековья Вольфрама фон Эшенбаха (1170–1220) Вагнер познакомился еще в 1841 г., а первое упоминание о короле Грааля встречается в рассказе Лоэнгрина (он — сын Парсифаля), мысль об опере на этот сюжет возникла у композитора лишь весной 1857 г. В Страстную пятницу 10 апреля он написал текст о чуде этого святого дня и сделал набросок мелодии, позже вошедшей в III акт оперы. Парсифаль должен был появиться на сцене в последнем акте «Тристана и Изольды» и исцелить страждущего от смертельной раны героя; в набросках к «Тристану» можно встретить и стихи к будущему «Парсифалю». Вагнер отказался от показа рыцарских подвигов героя, но усилил мистические мотивы. Возникают многочисленные параллели с образом Христа: по мысли композитора, моральный подвиг Парсифаля принес искупление самому Искупителю. Используется евангельский текст (в сцене трапезы рыцарей Грааля слова Иисуса во время Тайной вечери) и евангельские ситуации (в сцене у источника, где кающаяся грешница Кундри сближена с Марией Маг. талиной).