1115 вопросов священнику

Плодом литературно-философских занятий начала 20-х годов Л.Карсавина явились Noctes Petropolitanae (по-русски: Петербургские ночи) (Пг.,1922). Книга написана ритмизированной прозой. Основная структурная форма книги — диалог автора (я) и Любви. Мыслям и настроению книги соответствует ночь. Noctes Petropolitanae состоит из 9 глав —

ночей. Автор пытается соединить христианское учение о всеблагой любви с собственным философским пониманием любви как всеединства. Понимая земную любовь как вогнутое зеркало, искаженно отражающее всеединую любовь, Л.Карсавин в Ночи второй парадоксально представляет Феодора Карамазова как идеолога любви

. Л.Карсавин пытался усмотреть влияние католичества на Ф.М.Достоевского в стремлении к земному устроению царства всемирной гармонии: Достоевский и католичество (статья в сборнике: Ф.М.Достоевский. Статьи и материалы. Сб. 1, Пг., 1922).

В целях религиозного осмысления опыта революции была написана статья Жозеф де Местр (посмертная публикация «Вопросы философии», 1989, № 3). В центре ее темы: роль Божественного Промысла и проявление силы дьявольской стихии; кара за грехи и невинное страдание жертв и другие вопросы христианской теодицеи. Свидетельством возрастающего интереса Л.Карсавина к святоотеческому православию является его работа Святые отцы и учители Церкви (Париж, 1926).

Активное участие Л.Карсавина в евразийском движении в качестве идейного руководителя было внутренне подготовлено философией всеединства. Уже в книге Восток, Запад и русская идея (Пг.,1922) выдвигалась мысль о духовной синтезе православного Востока с культурой Запада. В статьях в газете Евразия (1928-29 гг.) он выдвинул в противоположность демократии принцип идеократии. В литературно-философском эссе Поэма о смерти (Каунас, 1931), написанном белым стихом, выразился духовный кризис, пережитый Л.Карсавиным после крушения евразийской утопии. Он на многие годы оставляет философско-религиозные занятия и возвращается к историческим исследованиям. Плодом его трудов явилась История европейской культуры

(на литовском языке) (Каунас, 1931 -37; довел до 15 века).

В 1928 году Л.Карсавин переехал в Каунас и стал преподавать в местном университете. С присоединением советскими войсками Литвы к СССР, на него было заведено дело под шифрованным названием «Алхимик». Арестован он был 8 июля 1949 года. Пришло время испытаний. Еще в 1922 году за несколько месяцев до своего изгнания из отечества, Л.Карсавин писал: «Каждый из нас должен на свой собственный страх и риск, без постоянной благодатной помощи осмыслять христианскую истину так, как она дана ему в православии, и всемерно осуществлять эту истину в своей жизни. Задача, по-видимому, скромная, по существу безмерно-большая, ибо всякая деятельность религиозна. Необходим напряженный труд в тех узких границах, которые нам поставлены. Как христианская, деятельность каждого из нас не может и не должна быть насильственною, выражаясь в заговорах и выступлениях с оружием в руках, но, именно как христианская, она должна быть до конца правдивой, чуждою всякого лицемерно соглашательства и компромиссов. Иначе она станет лицемерным непротивленством Льва Толстого, лицемерным потому, что оно тайно рассчитывает на противление других. И, конечно, не следует скрывать от других и себя самого то, в чем усматривается сущность православия» (О сущности Православия). Л.Карсавин в лагере не только не «спрятал» своего православия, но и активно защищал. Узы переносил стойко. О последних двух годах его страданий мы имеем ценные воспоминания А.А.Ванеева (1922–1985) Два года в Абези. В лагере Л.Карсавин заболел туберкулезом. В письме от 27 мая 1952 года из Центральной больницы он писал А.А.Ванееву в зону: «Однако условия жизни довольно-таки тяжелые. В моем бараке и «палате» хозяйничают «блатные» (правда, еще сравнительно посредственные), которые терроризировали даже пугливого врача. Эти люди все время шумят, хохочут, бегают, сквернословят и больницу превратили в корчму. При удобном случае воруют. Вначале они и разные завистники наделали мне немало пакостей. Но сейчас все успокоилось» (А.А.Ванеев. Два года в Абези). Хотя тон письма был бодрым, но смерть уже приближалась. Это чувствовал отец Иоанн, с которым встретился А.А.Ванеев перед отъездом в Больничный городок, где находился Л.Карсавин.