12-я книга. Храм Великой Матери Льдов

Жано быстро снял себя космокомбинезон, мягкую броню и надел халат любовника, полы которого едва достигали середины бедер, да, к тому же, он почти полностью оставлял открытой его мощную грудь. Невольно хихикнув, он прошел по бархатистой траве. Посередине зелёного будуара стояла здоровенная ванна розово-перламутрового цвета, наполненная голубоватой водой, приятно пахнущей лунными орхидеями. За ней, метрах в шести, стояло большое овальное ложе, целиком сложенное из изумрудных листьев и разноцветных тропических орхидей. Ну, эти штучки были ему хорошо знакомы. Точно такие летающие диваны-трансформеры, которые изготавливали в Ладиске, имелись и в его хольде. Поскольку леди Рита не спешила придти к нему, то он решил немного поплескаться в огромной ванне, в которой с лихвой хватило бы места на целое отделение солдат.

Сняв с себя халат, Жано положил его то ли на цветущий куст нежно-кремовых ролинов, то ли на кресло-трансформер, чего вполне можно было ждать от мастеров-мебельщиков из Ладиска, и встал на невысокий, но широкий бортик. В этот момент к его спине прижалась прохладной, упругой грудью какая-то девушка и в следующую секунду он, вздымая брызги, полетел в воду. Жано быстро перевернулся на спину и просто обомлел от восторга. На бортике ванны стояла какая-то совершенно невероятная девушка, высокая, божественно красивая, с молочно-белым, словно святящимся изнутри, телом с бархатистой кожей непередаваемого, нежно-розового оттенка и такими светлыми волосами, что ему на мгновение показалось, будто это сама принцесса Анита. Но это была галанка, а не та зелорская красавица и всё в ней выдавало южную, горячую кровь и страстную натуру.

На фоне тёмно-зеленых, блестящих листьев цветущего зильхана, девушка показалась Жано самой Матидейнахш, которая, согласно древним легендам, тоже была блондинкой с роскошными формами. Правда, эта богиня, стоя в эффектной позе, широко улыбалась ему, держа в одной руке два бокала золотисто-розового хрусталя, а в другой бутылку "Старого Роантира". Тихонько смеясь, девушка спрыгнула в воду и двинулась к нему, выпустив из рук бокалы и бутылку с вином, которые принялись плавно танцевать в воздухе. Ванна была не очень глубока и Жано чуть не застонал от восторга, увидев, что завиток любви у этой белокурой феи был золотистым, а соски её упругих, больших, круглых грудей ярко-розовыми, а не тёмно-коричневыми, как у его Низы. Это было для него совершенно невероятным зрелищем и ему захотелось обнять эту богиню, покрыть всё её тело поцелуями и утонуть в изумрудно-зелёных, смеющихся глазах с золотыми искорками.

Однако, всё произошло совсем иначе. Вода, внезапно, сделалась густой и плотной. Она вытолкнула его и, вспучившись, подняла, превратившись в самое нежное ложе, которого он только касался своей рукой. Аромат лунных орхидей сделался ещё сильнее и водное ложе под ним пришло в движение. Через пару секунд Жано уже не лежал плашмя, а полулежал на этой водяной оттоманке, словно он находился во дворце принцессы Аниты, в котором эти ложа, явно, предназначенные не только для отдыха усталых мужчин, но и для искушенных в искусстве любви любовников, были обычными деталями интерьеров спальных комнат для гостей. Девушка присела на эту вибрирующую водяную оттоманку в ногах Жано и, коснувшись рукой его колена, сказала:

– Здравствуй, Жано, я Рита Нуари и меня послала к тебе моя подруга Низа, твоя жена.

То, что произошло после этого, показалось Жано Коррелю уже какой-то сказкой. Впрочем, Рита Нуари всего лишь сделала с ним то же самое, что, однажды, проделал он сам с Низой, отправившись с ней в брачный полет. Только без пирокинетической пальбы. Соткав ложе из тугих водных струй, она покрыла его тело тысячью страстных, горячих и влажных пиро и телекинетических поцелуев, ласкала его тысячью своих нежных рук и вливала при этом в тело Жано сенсетивную энергию буквально бушующим потоком, низвергала на него целые водопады целительной женской Силы. Каждая клеточка его тела пела и кричала от восторга, да, и сам он непроизвольно извергал из своей мощной груди какие-то исступленные крики и громкое, утробное рычание. Нет, это был не секс, а нечто совершенно иное, запредельное, медитативное и сакральное, выстраивающее человека заново.