12 лет рабства. Реальная история предательства, похищения и силы духа

Эти невольники сбежали с плантации неподалеку от Ламури и скрывались в течение трех недель. Они не имели в отношении меня злого умысла, желая лишь напугать, чтобы отобрать поросенка. Заметив, что я часто хожу вечером по направлению к плантации Форда, и заподозрив, какова природа данных мне поручений, они стали выслеживать меня, увидели, как я заколол и разделал поросенка, и напали во время моего возвращения. У них заканчивалась провизия, и на такую крайность их толкнула нужда. Адам препроводил их в приходскую тюрьму и был щедро вознагражден.

Нередко беглец лишается жизни в своей попытке ускользнуть от преследователей. Владения Эппса с одной стороны граничили с поместьем Кэри – очень обширной сахарной плантацией. Кэри ежегодно возделывает по меньшей мере полторы тысячи акров сахарного тростника, производя 2200–2300 хогсхедов[89] сахара (каждый акр

[90] обычно приносит примерно полтора хогсхеда[91]). Помимо этого он засеивает 500–600 акров кукурузой и хлопком. В прошлом году ему принадлежали 153 работника и почти столько же детей, да еще он каждый год нанимает на этой стороне Миссисипи целую партию рабов дополнительно.

Одного из негров-погонщиков Кэри, приятного умного боя, звали Августом. Во время праздников, а порой и когда мы работали на соседних полях, у меня была возможность свести с ним знакомство, которое со временем превратилось в теплую взаимную привязанность. Прошлым летом он имел несчастье вызвать неудовольствие надсмотрщика, грубого и бессердечного животного, который жестоко исполосовал его кнутом. Август бежал. Добравшись до тростниковой скирды на плантации Хокинса, он затаился на ее верхушке. Все псы Кэри были пущены в погоню за ним (их было около пятнадцати), и вскоре они взяли след, ведущий к его укрытию. Они окружили скирду, лая и скребя когтями ее бока, но не могли добраться до жертвы. В конце концов, привлеченные лаем гончих, подъехали преследователи, один надсмотрщик влез на скирду и сбросил Августа вниз. Когда тот скатился на землю, вся стая бросилась на него, и не успели разогнать псов в стороны, как они уже изглодали и изувечили его тело самым ужасным образом; в сотне мест их клыки проникали в мясо до самой кости. Его подняли, привязали к мулу и отвезли домой. Но это было последнее из несчастий Августа. Он прожил до следующего дня, а потом смерть пришла к несчастному парню и милосердно избавила его от мук.

Попытки побега так же часто случались среди невольниц, как и среди невольников. Нелли, рабыня Элдрета, с которой я некоторое время валил лес в «Большой Тростниковой Чаще», пряталась в зерновом амбаре на протяжении трех дней. По ночам, когда его семейство засыпало, она прокрадывалась в наши хижины за едой, а потом снова возвращалась в амбар. В конечном счете мы пришли к выводу, что прятать ее дольше небезопасно, и она вернулась в собственную хижину.

Но самым замечательным примером успешного уклонения от собак и охотников был следующий. Среди невольниц Кэри была одна по имени Селеста. Ей было девятнадцать или двадцать лет, и кожа у нее была куда белее, чем у ее хозяина или любого из его отпрысков. Нужно было долго изучать ее внешность, чтобы заметить в чертах Селесты малейший след африканской крови. Человеку постороннему и в голову не пришло бы, что она – потомок рабов. Поздно вечером я сидел в своей хижине, наигрывая негромкую мелодию, когда дверь осторожно приоткрылась и передо мной явилась Селеста. Она была бледна и измучена. Если бы из-под земли явился призрак, я был бы меньше поражен.

– Кто ты? – спросил я, после того как с минуту молча глядел на нее.

– Я голодна, дай мне немного бекона, – ответила она.

Мое первое впечатление было таково, что это некая повредившаяся в уме молодая госпожа, которая, сбежав из дома, бредет, сама не зная куда, и что к моей хижине ее привлекли звуки скрипки. Однако грубое хлопковое невольничье платье, которое она носила, вскоре развеяло такое предположение.

– Как тебя зовут? – вновь спросил я.

– Селеста, – ответила она. – Я принадлежу Кэри и уже два дня прячусь среди пальметто. Я больна и не могу работать, и скорее умру в болоте, чем дам надсмотрщику засечь меня до смерти. Собаки Кэри не станут меня преследовать. Их уже пытались на меня натравить. Между ними и Селестой есть тайный уговор, и они не станут обращать внимания на дьявольские приказы надсмотрщика. Дай мне мяса – я умираю от голода.