12 лучших художников Возрождения

Это гениальная скульптура. Она должна была войти в ансамбль гробницы папы Юлия II. Это удивительно! У Микеланджело каждая часть равна целому, или в каждую часть вложен весь гений замысла и художественного целого. Но кто может представить себе, что эти рабы из Лувра или Моисей — часть какого-то ансамбля? Они были бы внутри этого ансамбля, но они и совершенно самостоятельные работы, которые можно рассматривать вне ансамбля. То же можно сказать и о любой скульптуре из гробницы Медичи. Таков уж удел гениальности — в каждую деталь вкладывать все, что вложено в целое, и делать целое — составленным из элементов, но единым и гармоничным.

В 2010 году выяснилось, что картина с изображением Мадонны, оплакивающей Христа, которая много лет хранилась у американского военного летчика Мартина Кобера под диваном, оказалась подлинной работой Микеланджело стоимостью не менее 300 миллионов долларов. Эта картина была написана для маркизы Виттории Колонна, покровительницы Микеланджело, примерно в 1545 году, а в 1546 году кардинал Реджинальд Поул, будущий архиепископ Кентерберийский, предлагал ее итальянскому кардиналу Эрколе Гонзага. Впоследствии полотно оказалось у некоей немецкой баронессы, завещавшей его своей фрейлине, которая приходилась дальней родственницей прадеду Мартина Кобера. В Америку картина попала в 1883 году.

Надо сделать еще одно замечание о Микеланджело. Его самая знаменитая работа — Давид. Она так прекрасна, что даже у людей толстокожих может вызвать слезы, потому что это созерцание абсолютно совершенного художественного творения.

Французский историк и журналист Жан-Жозеф-Франсуа Пужула в свое время написал об этой работе так:

«Давид есть первое произведение Микеланджело, виденное мною; через него я познакомился с гением художника. Эта статуя есть одно из созданий юности великого Буонарроти. Она поражает вас живою легкостью, благородством, красотою форм; вся будущность артиста развертывается перед вами в творении молодого человека; перед вами дышит греческая древность, и вы спрашиваете себя, каким образом в пятнадцатом веке юный Буонарроти мог разгадать эту божественную тайну?»

Микеланджело творил героя своего времени. Когда он делал Давида, он был молод и наполнен надеждой. Он был полон гордости за свое время. Он чувствовал его. Не случайно и Донателло, и Верроккьо, то есть люди, жившие с ним одновременно во Флоренции, почему-то обращались к образу Давида, отрока Давида, поэта Давида, воина Давида. В нем было все. В нем была абсолютная победа, потому что он победил старого одряхлевшего Голиафа. Он был и поэтом, творцом псалмов. Он был и философом. Конечно, кто был героем этого времени? Давид, потому что они чувствовали себя победителями, они чувствовали себя новым временем, они чувствовали, что перед ними открыто некое замечательное будущее. И именно Микеланджело выразил эту общую надежду, сотворив великую статую Давида, прекрасную с художественной точки зрения и, вместе с тем, отсылающую нас к адресу эпохи Возрождения. Нет, это не готика. Это античный мир с его мечтой о гармонии, с его мечтой о совершенном человеке, с его мечтой о героической личности совершенного человека. Это микрокосмос, который все в себе несет, все в себе содержит — всю надежду, всю красоту.