12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

Знала Зоя Ивановна много, во многом же участвуя… В середине 1940 года начальник 5-го (ИНО) отдела ГУГБ НКВД Павел Фитин поручил Рыбкиной «раскрутить» опытного агента абвера, штабс-капитана царской армии Александра Нелидова. Вначале тот упирался, однако, в конце концов, сдался и сообщил ценные сведения. Операция с Нелидовым продолжалась и после разделения НКВД на НКВД и НКГБ в феврале 1941 года, а когда с 20 июля 1941 года наркоматы вновь объединили под руководством Берии, он распорядился Нелидова… освободить, подбодрить и предложить перебраться в нейтральную Турцию, Нелидову хорошо знакомую, чтобы действовать там в качестве сотрудника разведки НКВД. Нелидова освободили, поселили в гостинице «Москва», начали готовить к загранкомандировке. Утверждают, что Берия якобы «никому не доверял». Но санкционировать направление за кордон в условиях успешного наступления немцев бывшего доверенного сотрудника адмирала Канариса — это, знаете ли…

Кончилась история с Нелидовым, правда, грустно. Видимо, он испугался неожиданного доверия, психика была подломлена впустую растраченной жизнью, начать которую заново он уже не имел сил. Нелидов повесился — прямо в комфортабельном номере гостиницы «Москва». Оказалось, что Берия верил в Нелидова больше, чем тот смог поверить себе сам.

Рыбкина же октябре 1941 года готовилась к разлуке с мужем — крупным разведчиком Борисом Рыбкиным-Ярцевым. Муж под легальным прикрытием советника посольства направлялся в Швецию, жена — в немецкий тыл. И вот как было дальше — по воспоминаниям Зои Ивановны:

«Накануне его (мужа, — С.К.) отъезда всё перевернулось в моей судьбе. Меня вызвал нарком и спросил, чем я занимаюсь. Я сказала, что готовлюсь идти работать в тыл. «В качестве кого?» — «Железнодорожной сторожихой на переезде». Нарком рассмеялся: «Немцы такую сторожиху арестуют и расстреляют. Ехать вам надо в Швецию»…

Пришлось сдавать дела… Через несколько дней мы вдвоём уже летели на «уточке» (У-2) в Архангельск…»

Стиль Берии хорошо проявился и здесь. Он распорядился судьбой Рыбкиной и человечно — насколько это было возможно в условиях военного времени, и профессионально. Женская яркость Рыбкиной программировала немедленный интерес к ней СД — даже если бы её заслали не сторожихой, а официанткой в офицерское казино. А повышенное внимание спецслужб — предпосылка к верному провалу. В Швеции же Рыбкина оказывалась на месте.

Третий сюжет…

Зоя Ивановна Воскресенская (1907–1992) — советская разведчица и детская писательница. Полковник. С 1935 по 1939 год — заместитель резидента разведки НКВД в Финляндии. Затем в центральном аппарате советской внешней разведки — ведущий аналитик по Германии.

Павел Михайлович Фитин (1907–1971) — руководитель внешней разведки СССР (ИНО ГУГБ НКВД-НКГБ) (1939–1946). Генерал-лейтенант (1945)

Сидор Артемьевич (Артёмович) Ковпак (1887–1967) — советский военачальник, государственный и общественный деятель. Во время Великой Отечественной войны — командир Путивльского партизанского отряда (позднее — Сумского партизанского соединения, ещё позднее — 1-й Украинской партизанской дивизии), член ЦК КП(б) Украины, генерал-майор. Дважды Герой Советского Союза

Павел Анатольевич Судоплатов (1907–1996) — С октября 1941 по январь 1942 года — начальник 2-го отдела НКВД СССР. С января 1942 года по апрель 1946 года начальник 4-го управления НКВД-НКГБ СССР

В 1942 году резидент разведки НКВД в Швеции Борис Ярцев («Кин») и его сотрудница Зоя Рыбкина наладили канал связи с группой «Красная капелла» в Берлине через шведского промышленника, по коммерческим делам часто бывавшего в рейхе. И вдруг из Центра приходит сообщение об аресте «Красной капеллы». Центр считал, что это результат провокации связника, и для его проверки приказывал «Кину» вновь направить его в Берлин на связь к заведомому «двойнику», о котором Центр знал точно, что он работает на немцев. Проанализировав ситуацию, Рыбкин и Воскресенская пришли к выводу, что «Директор» — честный человек, и направить его вновь в Берлин — обречь на смерть. Возражения Центр резко отмёл: «Выполняйте указание». Повторная просьба — и новый грубый окрик. Тогда Кин решил обратиться к Берии — с просьбой отменить указание главка, не губить человека. Через пару дней пришел ответ: «Посылка Директора в Берлин отменяется, с ним приказано прекратить всякую связь».

Так работал с людьми реальный Берия. Тот, кого «генерал от демократии» Волкогонов называл «вурдалаком» и бездушным «чудовищем». А Берия был, напротив, чутким, хотя и абсолютно без сюсюканья, человеком. Зная это, «Кин»-Рыбкин и решился апеллировать прямо к нему через голову непосредственного начальства.