12 ступенек на эшафот

Как один из немногих уцелевших, переживших драматические события апреля 1945 г. — агонию рейха и падение Берлина, — хочу поделиться воспоминаниями о событиях последних дней жизни Гитлера и его ближайшего окружения, начиная с 20 апреля — последнего дня рождения фюрера.

Центр и восточные кварталы Берлина подвергались одиночному огню сверхдальнобойных орудий легкой артиллерии русских. Над восточными окраинами города безостановочно кружили одиночные бомбардировщики и самолеты—разведчики противника. Авиация союзников проявляла особую активность с наступлением темноты и ночью, но их самолеты держались на почтительном расстоянии от наших стационарных зенитных батарей.[90]

Последние успешно поражали воздушные цели и вели обстрел наземных — после засечки дальнобойных орудий русских по вспышкам выстрелов заставляли их замолкать залповым огнем батарей. После того как оборонительные порядки 9 армии Буссе были прорваны под Франкфуртом—на—Одере и Одерский фронт рухнул, русским удалось прорваться в восточные пригороды Берлина, и там уже завязались ожесточенные бои.

Я и Йодль вместе с небольшим штатом сотрудников продолжали работать в Далеме (Сосновый проезд), на старом КП, оборудованном еще во времена фон Бломберга в 1936 г. Штаб оперативного руководства и генштаб сухопутных войск разместились в бункерах ОКХ в Вюнсдорфе (Цоссен). Здесь же, в Далеме — Сосновый проезд, 16 — в доме бывшего чемпиона по боксу Макса Шмеллинга, находились и наши с Йодлем служебные квартиры.

20 апреля около полудня англо—американские воздушные флоты в последний раз бомбили правительственный квартал Берлина. Я, моя жена, супружеская пара Дениц и наши адъютанты с внутренним содроганием наблюдали за апокалиптической картиной уничтожения одного из красивейших городов Европы из сада служебной квартиры гросс—адмирала. Дениц перебрался в Берлин минувшей ночью из—за угрозы захвата передовыми частями Красной армии КП кригсмарине «Коралл» под Эберсвальде.

Эскадрильи англо—американских бомбардировщиков шли плотно и держали строй, как на параде. По команде выходили на цель и вываливали свой смертоносный груз. В небе над Берлином не было ни одного самолета люфтваффе, а наши зенитчики не могли достать идущего на большой высоте противника. Последний налет продолжался около 2 часов, однако ни одного прямого попадания в полуразрушенное здание рейхсканцелярии мы не зафиксировали.

На 16.00 был назначен доклад в бункере фюрера в подвальных этажах рейхсканцелярии. За несколько минут до назначенного срока мы с Йодлем спустились в бункер и неожиданно увидели фюрера, который поднимался наверх, в общие помещения, в сопровождении Геббельса и Гиммлера. Кто—то из адъютантов сказал мне, что фюрер будет вручать «Знаки зенитчика» и «Железные кресты» членам «Гитлерюгенд», особо отличившимся при отражении вражеских налетов на участках ПВО Берлина.

После церемонии награждения фюрер спустился в бункер. Геринг, Дениц, я и Йодль по очереди зашли в его маленькую жилую комнату и поздравили по случаю дня рождения. Со всеми остальными участниками оперативного совещания Гитлер поздоровался за руку при входе в помещение для докладов — при этом о дне рождения больше никто и не вспоминал.

Когда я переступил порог комнаты Адольфа Гитлера, то интуитивно почувствовал, что традиционно—обезличенные поздравления не будут соответствовать драматизму момента, и, преодолевая волнение, произнес, что все мы благодарны судьбе, которая отвела от него предательский удар в июле 44–го. Провидение хранило его, чтобы в час тяжелых испытаний, который пришелся на день его рождения, он предпринял решительные шаги по спасению созданного им Третьего рейха. Нужно действовать, и действовать без промедления, пока Берлин не стал ареной ожесточенных боев.

Я собирался развить свою мысль, но неожиданно он прервал меня и произнес:

«Кейтель, я знаю, чего я хочу. Я уже принял решение и буду сражаться на подступах к Берлину или в самом Берлине. Благодарю за поздравления, и пригласите, пожалуйста, Йодля. У нас с вами еще будет время поговорить…»

В давящей на психику тесноте бункера генерал Кребс, с конца марта исполнявший обязанности начальника генштаба сухопутных войск, доложил об обстановке на Восточном фронте, затем Йодль — о положении на других театрах. Мы с Герингом вышли в несколько более просторное жилое помещение штаб—квартиры. Рейхсмаршал сказал, что через день—другой «Каринхалле» захватят русские, а «Курфюрст» — штаб оперативного руководства люфтваффе в заповеднике Вердер под Берлином — уже который день остается без связи, поэтому он намеревается перевести свой КП в Берхтесгаден. Лететь опасно — придется добираться на машине, пока русские не перерезали дороги на юг между Галле и Лейпцигом. Мы посоветовались и решили: мне нужно добиться согласия фюрера на перевод КП люфтваффе в Берхтесгаден, поскольку более удобный момент уже вряд ли представится.