12 ведущих философов современности

Подобно этике, политика тоже подвергается решительному пересмотру в последних работах Нозика, более всего под влиянием концепции символической полезности, которая едва намечена в «Философских объяснениях» (см. стр. 428), но занимает уже важное место в «Изучении жизни» и, отчасти, в «Природе рациональности». Ее присутствие очевидно во фрейдистских толкованиях и в трактовке сентиментальных ценностей, но Нозик придает ей социальную и личностную окраску, подкрепляя символической полезностью новый взгляд на сами ценности и на процесс поиска ценностей. «Большая часть богатства нашей жизни состоит из символических смыслов и способов их выражения, символических смыслов, которые наша культура приписывает вещам или мы сами делаем это», и теория рациональности не должна отворачиваться от них («Природа рациональности», 30). Свободомыслие «Анархии, государства и утопии» страдало «серьезной неадекватностью», поскольку «оно пренебрегло символической важностью официальных формулировок политических вопросов и проблем»; и еще в одном отношении высказанные в «Анархии, государстве и утопии» взгляды «оказались несостоятельными» — а именно, что недостаточно одной лишь частной благотворительности. Нозик предлагал в связи с этим изменить налогообложение, запретить дискриминацию определенных меньшинств («Изучение жизни», 291) и усовершенствовать закон о наследовании («Изучение жизни», 30-32). Однако в «Неизменностях» Нозик умеряет свой энтузиазм, и это еще мягко сказано: «Единственное, что государство должно требовать (принудительно), — это придерживаться уважения к этике», в частности, придерживаться «ядерного принципа» сотрудничества; Нозик называет это «дополнением» к позиции, высказанной им в «Анархии, государстве и утопии», но мы вправе оставить открытым вопрос, не отказывается ли он вовсе от прежних убеждений.

Эпистемология

Отношение к «Философским объяснениям» было неоднозначным. Р. Майерс считает эту книгу «величайшим трудом Нозика», в то время как М.Ф. Бернит называет три ее заключительные главы «бессодержательными, нудными и поразительно претенциозными». Но все, включая и Бернита, сходятся в том, что третья глава «Познание и скептицизм» — это лучшая часть книги и весомый вклад в философию, хотя даже сам Нозик признает, что идеи, там содержащиеся, навеяны Фредом Дрецке.