12 ведущих философов современности

Теперь мы видим, что ответ на вопрос о том, что в действительности существует, отчасти заключается в определении того, какие теории на самом деле являются истинными. Таким образом, это по большей части вопрос естественных наук, но не только их. Дело в том, что проблема заключается еще и в том, как наилучшим образом формализовать любую данную теорию. Это вопрос уже в большей мере философский. Обычно для ответа на него следует прибегнуть к тому, что Куайн называет «семантическим восхождением», а именно переходом от употребления определенных терминов к рассуждениям о самих терминах. Если снова обратиться к примеру положительных целых чисел, то становится ясно, что речь идет не о том, существуют ли положительные целые числа, удовлетворяющие тому или иному условию, а о том, можем ли мы включить понятие «положительного целого числа» и весь связанный с этим аппарат в формализацию целостной теории. Это и есть тот род сдвига и перехода, по завершении которого Карнап перестает задавать внутренние вопросы в пределах лингвистической рамки и начинает задавать вопросы внешние — относительно самой этой рамки. Но несмотря на то, что Куайн считает такого рода сдвиги философскими, он не считает их привилегией исключительно философии, и еще в меньшей степени он считает, что философия занимается вещами только такого рода. Более того, — и это основной пункт его расхождения с Карнапом, — он полагает, что если в рассуждениях нет особых погрешностей, то результатом будет не только решение о том, как следует говорить, но и получение какого-то знания о том, как устроен изучаемый предмет. Разница между вкладом философа и вкладом ученого-естественника в такое знание является не качественной, а количественной и определяется степенью и размером вклада.

Сам Куайн предпочитает — из эстетических и прагматических соображений — теории, постулирующие как можно меньше сущностей одновременно. Такое предпочтение философ называет «вкусом к пустынному ландшафту» («О том, что есть», 4). И это роднит Куайна с Уильямом Оккамом, которому приписывают знаменитый афоризм, именуемый «бритвой Оккама»: «Не стоит умножать сущности без необходимости». Что означает, что Куайн, если бы смог, с радостью приветствовал бы такую формализацию научных теорий, которая не

включала бы в себя понятия «положительного целого числа» со всем их аппаратом. Но, подчиняясь реальности, он неохотно признает, что значительная часть сложнейшей математики — а не одна только арифметика — совершенно необходима современной физике. Вопреки собственному инстинкту, но в полном согласии со своими онтологическими принципами Куайн утверждает, что положительные целые числа существуют.