Огудалова.
Я позову к вам Ларису.Явление восьмое
Паратов.
Не ожидали?Лариса.
Нет, теперь не ожидала. Я ждала вас долго, но уж давно перестала ждать.Паратов.
Отчего же перестали ждать?Лариса.
Не надеялась дождаться. Вы скрылись так неожиданно, и ни одного письма…Паратов.
Я не писал потому, что не мог сообщить вам ничего приятного.Лариса.
Я так и думала.Паратов.
И замуж выходите?Лариса.
Да, замуж.Паратов.
А позвольте вас спросить: долго вы меня ждали?Лариса.
Зачем вам знать это?Паратов.
Мне не для любопытства, Лариса Дмитриевна; меня интересуют чисто теоретические соображения. Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц… имел ли право Гамлет сказать матери, что она «башмаков еще не износила» и так далее.Лариса.
На ваш вопрос я вам не отвечу, Сергей Сергеич; можете думать обо мне, что вам угодно.Паратов.
Об вас я всегда буду думать с уважением; но женщины вообще, после вашего поступка, много теряют в глазах моих.Лариса.
Да какой мой поступок? Вы ничего не знаете.Паратов.
Эти «кроткие, нежные взгляды», этот сладкий любовный шопот, – когда каждое слово чередуется с глубоким вздохом, – эти клятвы… И все это через месяц повторяется другому, как выученный урок. О, женщины!Лариса.
Что «женщины»?Паратов.
Ничтожество вам имя!Лариса.
Ах, как вы смеете так обижать меня? Разве вы знаете, что я после вас полюбила кого-нибудь? Вы уверены в этом?Паратов.
Я не уверен, но полагаю.Лариса.
Чтобы так жестоко упрекать, надо знать, а не полагать.Паратов.
Вы выходите замуж?Лариса.
Но что меня заставило… Если дома жить нельзя, если во время страшной, смертельной тоски заставляют любезничать, улыбаться, навязывают женихов, на которых без отвращения нельзя смотреть, если в доме, скандалы, если надо бежать и из дому и даже из городу?Паратов.
Лариса, так вы?..Лариса.
Что «я»? Ну, что вы хотели сказать?Паратов.
Извините! Я виноват перед вами. Так вы не забыли меня, вы еще… меня любите?Ну, скажите, будьте откровенны!
Лариса.
Конечно, да. Нечего и спрашивать.Паратов
Лариса.
Вам только и нужно было: вы – человек гордый.Паратов.
Уступить вас я могу, я должен по обстоятельствам; но любовь вашу уступить было бы тяжело.Лариса.
Неужели?Паратов.
Если бы вы предпочли мне кого-нибудь, вы оскорбили бы меня глубоко, и я нелегко бы простил вам это.Лариса.
А теперь?Паратов.
А теперь я во всю жизнь сохраню самое приятное воспоминание о вас, и мы расстанемся, как лучшие друзья.Лариса.
Значит, пусть женщина плачет, страдает, только бы любила вас?Паратов.
Что делать, Лариса Дмитриевна! В любви равенства нет, это уж не мной заведено. В любви приходится иногда и плакать.Лариса.
И непременно женщине?Паратов.
Уж, разумеется, не мужчине.Лариса.
Да почему?Паратов.
Очень просто; потому что если мужчина заплачет, так его бабой назовут; а эта кличка для мужчины хуже всего, что только может изобресть ум человеческий.Лариса.
Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы не было. Бывает это когда-нибудь?Паратов.
Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское пирожное выходит, какое-то безэ.Лариса.
Сергей Сергеич, я сказала вам то, чего не должна была говорить; я надеюсь, что вы не употребите во зло моей откровенности.Паратов.
Помилуйте, за кого же вы меня принимаете! Если женщина свободна, ну, тогда другой разговор… Я, Лариса Дмитриевна, человек с правилами, брак для меня дело священное. Я этого вольнодумства терпеть не могу. Позвольте узнать: ваш будущий супруг, конечно, обладает многими достоинствами?Лариса.
Нет, одним только.Паратов.
Немного.Лариса.
Зато дорогим.Паратов.
А именно?Лариса.
Он любит меня.Паратов.
Действительно дорогим; это для, домашнего обихода очень хорошо.Явление девятое
Огудалова.
Позвольте вас познакомить, господа!Паратов
Карандышев
Огудалова.
Сергей Сергеич у нас в даме как родной.Карандышев.
Очень приятно.