12 Жизнеописаний

Когда папа вернулся в Рим, а Микеланджело еще заканчивал эту статую, в его отсутствие Браманте, друг и родственник Рафаэля из Урбино и вследствие того человек мало расположенный к Микеланджело, замечая, что папа поощряет и ставит высоко его скульптурные работы, решил охладить его расположение, так чтобы по возвращении Микеланджело его святейшество не требовало окончания гробницы. Браманте говорил, что строить себе при жизни гробницу – плохое предзнаменование, ибо это ускоряет смерть, и убедил его святейшество, чтобы он заказал Микеланджело, когда тот вернулся, расписать в память его дяди Сикста сводчатый потолок капеллы, устроенной им во дворце. Браманте и другие соперники Микеланджело думали отвлечь таким образом его от скульптуры, в которой мастерство его было бесспорным, и довести его до отчаяния, понудив приняться за роспись: опыта во фресковой живописи у него не было, работа эта менее благодарная и наверное удастся ему меньше, чем Рафаэлю; а если бы он и добился успеха, они все равно решили поссорить его с папой, словом, думали тем или иным способом отделаться от Микеланджело. И вот когда Микеланджело вернулся в Рим, папа уже не думал об окончании гробницы, а предложил ему расписать потолок капеллы. Микеланджело предпочитал довести до конца гробницу; потолок капеллы представлялся ему работой огромной и трудной; он считал себя живописцем недостаточно опытным и всячески старался свалить этот груз с своих плеч, перекладывая его на Рафаэля. Но чем больше он отказывался, тем больше росло желание папы, человека в решениях своих упорного, к тому же подзадориваемого соперниками Микеланджело, особенно Браманте, так что казалось, он вот-вот разгневается на Микеланджело. Видя, что его святейшество упорствует, Микеланджело решился взять эту работу. Папа поручил Браманте устроить подмостки, чтобы можно было расписывать потолок, тот сделал их на канатах, продырявив для того потолок; видя это, Микеланджело спросил Браманте, как же заткнусь эти дыры, когда живопись будет окончена. Тот ответил: «Об этом подумаем потом, а иначе сделать нельзя». Понял Микеланджело, что Браманте или мало смыслит в этом деле, или делает ему назло, пошел к папе и сказал, что подмостки не хороши и что Браманте не сумел их устроить, тот в присутствии Браманте поручил Микеланджело устраивать их по-своему. Тогда он распорядился сделать их на козлах, не касавшихся стены. Этому способу подготовлять своды к росписи и правильно производить много иных работ научил он впоследствии Браманте и других. Затем он приказал одному бедному плотнику снять все эти канаты, и тот, продав их, приумножил приданое для дочери, так как Микеланджело ему их подарил. Тогда принялся он за эскизы потолка. Пожелал также папа, чтобы сбили стенную живопись, сделанную при Сиксте его современниками, и определил стоимость всей этой работы в пятнадцать тысяч дукатов – такую сумму вычислил Джулиано да Сангалло. Грандиозность предприятия побудила Микеланджело искать себе помощников, за которыми он послал во Флоренцию, рассчитывая своими работами победить мастеров, писавших здесь прежде, и показать современным художникам, как надо рисовать и писать красками. Таким образом, сами обстоятельства толкали его на высокие взлеты, во славу ему и на благо искусству. Когда он закончил начатые им картоны и пора было приступать к фресковой живописи, приехали в Рим из Флоренции несколько живописцев, его друзей, для помощи ему в работе и для того, чтобы показать ему приемы фресковой живописи, в которой некоторые из них были опытны, среди них Граначчо, Джулиано Буджардини, Якопо ди Сандро, Индако Старший, Аньоло ди Доннино и Аристотеле, и приступая к работе, он просил их сделать кое-что для опыта. Но видя, что все их труды не отвечают его желаниям и не могут его удовлетворить, однажды утром решил сбить все, сделанное ими; замкнувшись в капелле, их туда он не допускал и даже дома не позволял им себя видеть. Тогда они поняли, что если все это шутка, то длится она слишком долго, и постыдно вернулись во Флоренцию. Микеланджело решил сам выполнить всю работу, великим своим старанием и трудолюбием довел ее до благополучнейшего конца, никого не принимая, чтобы не иметь повода показать свою работу, благодаря чему у всех с каждым дном возрастало желание видеть ее. И папе Юлию очень хотелось взглянуть, как идет работа, больше всего потому, что ее от него прятали. Однажды он явился посмотреть, но не был допущен, так как Микеланджело показывать не хотел. Отсюда произошла размолвка, и поговаривали, что ему пришлось уехать из Рима оттого, что он не хотел показывать свою работу папе, а я, когда мне захотелось рассеять сомнения по этому поводу, слыхал от него, что не хотел он показывать из-за плесени, которая начала появляться зимой при северном ветре, когда треть работы была закончена. Причиною тому являлась римская известь, которую ради белизны делают из травертина и которая сохнет не очень скоро, а в соединении с бурой поццоланской глиной образует темную смесь; если же она жидка, водяниста, а стена обильно ею смочена, то, высыхая, часто зацветает плесенью. Во многих местах выступала плесневевшая сырость, со временем исчезавшая от проветривания. Приведенный этим в отчаяние, Микеланджело хотел забросить работу, но, когда он просил у папы прощения за ее неуспех, его святейшество прислал к нему Джулиано да Сангалло, который, сказав, в чем ошибка, убедил его продолжать дело и научил, как уничтожить плесень.