13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

Старый знакомый. — Кхе-кхе-кхе! — захихикал он. — Думаешь, я пещерный тролль, да? Ничего подобного. Перед тобой лесничий. Главный смотритель Большого леса. Только никто не должен об этом знать. Приходится маскироваться. Как тебе костюмчик, а? Нравится? Или сразу признаться, что я пещерный тролль?

— Послушай, мне не до шуток! Видишь, я тут застрял. Не мог бы ты принести мне немного воды?

— Вижу, вижу, — бросил тролль, беззаботно пританцовывая в густой траве. — И как тебя только угораздило? По-моему, надо быть полным идиотом, чтобы приклеиться к одной из таких штуковин. Они развешаны тут повсюду, но мне и в голову не пришло лезть с ними обниматься. Похоже на гигантскую паутину, да? Зачем ты только туда полез? У тебя что, не все дома, да?

— Так получилось.

— Расскажи.

— Понимаешь, эта паутина заставляет тебя верить, что ты видишь перед собой вовсе не паутину, а что-то очень приятное, такое, о чем ты мечтал всю свою жизнь… Она тебя просто гипнотизирует… вот… это трудно объяснить… Странно, что на тебя она не действует.

Пещерный тролль повел носом, а потом равнодушно пожал плечами:

— Наверное, это потому, что я не могу представить себе ничего приятного, только разные гадости, кхе-кхе-кхе!

— Ну, ладно, не важно. Не мог бы ты сходить к ручью, принести немного воды и полить мне на лапы? Это единственный способ освободиться.

— Принести воды из ручья? И все?

— Да. Пожалуйста, очень тебя прошу.

— Ладно, уговорил! — небрежно бросил карлик, направляясь к ручью.

Он наклонился, зачерпнул полные пригоршни воды и осторожно, как официант с бокалом шампанского, пошел ко мне.

В двух шагах от паутины он остановился.

— Ну же! В чем дело?! — нетерпеливо закричал я. — Чего ты стоишь?

— Да чуть было не забыл, кто я такой! Я тебе не какой-то там бойскаут, а пещерный тролль. Понимаешь разницу?

— Ну и что, подумаешь, — ответил я как можно более равнодушно, потому что догадался, куда он клонит. — Иди скорее. Я жду.

Тролль медленно пролил воду сквозь пальцы в траву.

— Фу-у-у! — с облегчением выдохнул он. — Обошлось! Чуть не совершил из-за тебя хороший поступок. — И театральным жестом вытер якобы выступившую на лбу испарину.

— Эй! Ну что тебе стоит? Принеси воды и помоги мне освободиться, — взмолился я. — Паук может вернуться в любой момент. По-твоему, это смешно?!

— Несмешно. Пещерные тролли не умеют смеяться. Ты что, забыл наше маленькое приключение в горах?

— Нет, не забыл. Но я не сержусь. Я тебя уже простил. Послать кого-то на ложный путь не такое уж страшное преступление, другое дело — оставить беззащитного погибать в пасти кровожадного паука. На такое не способен даже ты.

— Еще как способен!

— Неправда!

— Послушай, малыш! — сказал вдруг тролль очень серьезным голосом, и мне даже показалось, что в глазах у него на мгновение промелькнуло сожаление. — Похоже, ты так и не понял, кто я такой. Я — пещерный тролль. Самое гнусное существо во всей Замонии. Даже если бы я захотел — что в принципе невозможно! — я все равно не стал бы тебе помогать. Это против моей природы. Ясно? Единственное, что я могу, и хочу я того же самого, так это — не помогать тебе. Жаль, правда? Ну, извини, ничего не поделаешь, кхе-кхе-кхе! Помочь тебе очень просто. Раз плюнуть. Но я все равно не стану этого делать. Там, в лесу, сидит огромный паук, большой, как гора. А чтобы тебя спасти, нужно всего ничего — принести воды из ручья. Но я не пойду за водой, а брошу тебя здесь на произвол твоей неизвестной, а скорее даже очень известной, судьбы. Вот какие подлые пещерные тролли! На такое способны только такие, как мы. Скорее сам паук отпустит тебя на свободу, чем я. Заруби себе это на носу и обмозгуй еще раз хорошенько, когда я уйду.

Тролль шмыгнул в ближайшие кусты и был таков.

— Мне правда очень, очень жаль! — послышался оттуда его голос. — А если честно, то ничуточки, кхе-кхе-кхе!

Я прямо-таки взбесился от злости. Сам не знал, что когда-нибудь испытаю такое. Я бился в паутине, фыркая и изрыгая вслед проклятому троллю ругательства, каких, наверное, даже такой мерзавец, как он, не слышал ни разу в жизни (и я, между прочим, тоже). Я неистово дергал липкую паутину, деревья шатались, ненависть словно придала мне богатырскую силу. Я все дергал и дергал за нити, пока в висках не застучало. А паутина действительно растянулась, и казалось, нити ее стали значительно тоньше, теперь она стала совсем тоненькой, почти прозрачной, но рваться по-прежнему не хотела.