— Ещё раз говорю, отпусти руку, — Лизонька дернулась, пытаясь вырваться. Правда, гонор немного убавила. Говорила уже не с такой ненавистью, как до этого.
— А то что? Нет. Не отпущу. Поговорим сначала. Что за демонстрация характера? Я и без того знаю, он у тебя отвратительный. Поясни свою принципиальную позицию. Что-то не до конца ее понимаю.
— Неужели? — девчонка перестала рваться, а наоборот, шагнула совсем близко ко мне.
Мы теперь стояли почти прижимаясь друг у другу. Очень неуместно возникло желание. Не желание чего-то. А просто — желание. Обычное, примитивное, мужское желание. Хотя, нет. Необычное. Сильное. Честно сказать, вообще бы сейчас не вел эти разговоры, а занялся гораздо более приятным делом.
— Ты все это время обманывал меня. Скрывал, что знаешь о смерти княгини. Что столько времени рядом находился… — Лиза замялась. Видимо, не смотря ни на что, ей, даже при ведьмовской натуре, тоже было очень странно произносить вслух настоящее звание нашей, прости Господи, спутницы.
— А что такое? Что замолчала? Сатана. Говори уж. Ты даже не поинтересовалась, знал ли я сам! Про демона, да, был в курсе. Но ешкин кот! Не мог рассказать. Не понятно, что ли? Не мог. Понимаешь такое слово? А про дьявола вообще впервые услышал, когда и ты. Эта… этот… твою мать… Короче, это существо ни черта мне не рассказало, кто оно на самом деле. Я был уверен, обычный, простой демон. А ты вообще вон, между прочим, догадалась. Сама. Не то, что из меня дурака столько времени делали.
— Не догадалась… — Лиза отвела взгляд. Хотя только что буквально испепелила меня им. — Умерла я, Иван. А это существо, как бы назвал, меня через Ад в Москву привело.
Лиза замолчала, задумчиво уставившись вдаль, куда-то между деревьев. Я тоже уставился. И не менее задумчиво, чем блондиночка. Только на нее саму. Хотелось, как бы, пояснений, но девчонка, похоже, не планировала их давать. Вот молодцы! Нравится мне их эта манера, коллективная, причем, ляпнуть что-то мистически-загадочное, а потом уходить в себя. А ты, Ваня, соображай, что это вообще значит. И какое имеется в виду понятие, переносное или прямое.
— Про ад… Ты же образно?
— Нет. Честно говоря, думала, ты именно поэтому меня сторониться вдруг стал. Вернее, сначала не помнила, как оно было. Провал в памяти. Одно большое чёрное пятно. От момента, когда Марта выстрелила, до той минуты, когда очнулась в книжном хранилище на диване. Рядом — бабушка… черт, по привычке… Какая уж теперь бабушка, — Лизонька усмехнулась и покачала головой, будто сама недоумевая от очень необычного внутреннего мира своей родственницы. — Рядом была княгиня и больше никого. Ты на следующий день появился, но стоило мне подойти, прямо отшатнулся. Будто что-то неприятное увидел. Противное. Не могла понять. Попыталась поговорить, а ты вообще заявил, мол, не было между нами ничего и кроме службы общего не имеем. Я, конечно… Обидно, в общем, стало. Но потом, постепенно, начали приходить воспоминания. Первые были совсем смутные. Будто смотрела на происходящее я, а в то же время, не я. Ну и подумала, ты, наверное, видел со стороны, как всё было. Наверное, тебе на самом деле неприятно после такого меня видеть.
— После какого «такого»? — черти что. Разговариваю каждый раз с девчонкой, словно по минному полю хожу. Как было бы проще, имей я возможность рассказать ей всю правду до конца. А тут, будто в суде, где все сказанное вами будет использовано против вас.
— Ну… — Лизонька замялась. — Помню теперь, как во дворе, когда Наталья Никаноровна появилась, я вроде уже умерла. Странное ощущение, если честно. Может, когда-нибудь расскажу более подробно. Сейчас эти детали не так уж важны. Но потом что-то очень темное и холодное появилось. Оно меня будто держало. Не знаю, как объяснить. Знаешь… прозвучит странно, но представь, вот в твое тело кто-то другой подселился. То есть ты собой управлять не можешь, но сидишь там, внутри, и сделать ничего не получается. Наблюдаешь только беспомощно, как чужое существо за тебя живёт.
— Представляю, — вот тут сказал совершенно искренне.
У нас, конечно, с Иванычем ситуация обратная. Я, наверное, и есть то чужое существо, да и дед на момент моего присутствия, можно сказать, засыпает. По крайней мере, Наталья Никаноровна уверяла, будто именно так мы сосуществуем. Но вот саму ситуацию в целом вполне себе понимал.
— Я подумала, из-за того, что ты видел это существо. Видел, как княгиня его в меня засунула, больше не желаешь иметь ничего общего. Отвратительно, наверное, было наблюдать, как в человека нечто постороннее проникло.