13 монстров

Наконец Ромку кое-как удалось извлечь наружу (кто-то уже догадался включить маленький светильник казенного вида, висевший на стене рядом с игровым уголком); он все еще твердил «И-инга, Инга», но теперь немного тише.

– Мы просто пошутили, – сказал Андрей. – Понял? – И показал нитку, привязанную к шторе: – Вот что это было. Никаких привидений.

Ромка снова нацепил на нос свалившиеся очки, но озирался вокруг так, словно не мог взять в толк, как здесь очутился.

– Нитка, ясно? – повторил Андрей, глядя на него с растущей тревогой. – Нитка…

– И-инга? – спросил очкарик.

– Блядь! – закатил глаза Игорь.

– Во дает! – встрял Хорек, таращась на впавшего в прострацию Ромку со всеми симптомами нездорового любопытства. – Он рехнулся!

– Сдрысни! – пихнул его Андрей. Хорек обиженно отошел от кровати. – А лучше пойди глянь, как там эти.

– Ладно, – мальчишка поплелся к двери и, высунув сперва голову, шмыгнул в коридор. Недаром он был похож на настоящего хорька.

Ко мне подошел Тарас.

– Ты когда-нибудь видел такое? – он кивнул в сторону новенького.

Я покачал головой.

– Нет. Но, кажется, знаю, что с ним. Это называется «шок». Я где-то слышал, что так бывает, если сильно испугать. А еще можно остаться заикой на всю жизнь.

– Да? – Тарас задумался с трудным выражением на лице. Пока он молчал, до нас продолжали долетать позывные планеты Земля на спутник «Привидение-1» с кодовым ключом «Инга», правда, все тише и реже. Даже я испытал заметное облегчение.

И вдруг парень завопил с новой силой, да так, что мы все подпрыгнули, будто получили легкий разряд тока под задницы.

Я перебрался в ноги кровати, чтобы узнать, в чем дело. Но ничего особенного не заметил. Ромка по-прежнему сидел на одеяле, никто его и пальцем не тронул, – уверен, никому бы это и в голову не пришло после всего случившегося. Только его взгляд, пожалуй, стал уже более осмысленным. Судя по всему, он начинал медленно возвращаться в родную и понятную реальность. Андрею с Игорем наконец удалось что-то донести до его внимания; они продолжали терпеливо убеждать его, вновь и вновь демонстрируя привязанную к шторе нитку.

Тут Тарас заметил, что Хорек долго не возвращается.

– Это плохо, – сказал он. – Если те две что-то услышали…

Он имел в виду медсестер. В нашем детском отделении санатория все они были молодыми, примерно от двадцати до двадцати пяти лет, насколько я могу теперь судить. Тарас вкратце посвятил меня, что сестры дежурят в три смены, сменяясь попарно каждые сутки в восемь утра, и как раз сегодня была очередь наиболее… как сказать? Строгих? Нет, скорее, злых. Назовем их «стервами».

Хорек все не возвращался.

– Наверное, они его сцапали и сейчас допрашивают, – предположил Тарас. Меня зацепило это его допрашивают, словно мы находились не в детском санатории, а в концлагере для несовершеннолетних. Я внезапно испытал жгучую потребность в какой-то деятельности и, вскочив с кровати, подошел к двери, чтобы выглянуть в коридор (определенно, я осваивался здесь быстрее, чем сам от себя ожидал).

По пути к двери я успел мельком глянуть на приходящего в себя Ромку; Андрей с Игорем продолжали вполголоса его увещевать. Окончательно они успокоились лишь через несколько дней, когда Роман совсем прекратил заикаться. Может, они и были иногда не прочь над кем-то зло подшутить или влепить тумака, но в общем-то оказались неплохими ребятами (традиция «крещения» новеньких «ниткой и шторой» после этой ночи возродилась, только когда их выписали).

Длинный коридор был пуст, безмолвен и освещен по-ночному, то есть половиной ламп в круглых матово-белых плафонах, свисающих с потолка на длинных ножках. Сюда выходили двери остальных палат, столовой, кабинета главврача и подсобки; в противоположном его торце справа находился туалет (я решил, если меня кто-то зажопит снаружи, сделаю вид, будто направляюсь именно туда, обычно это срабатывало безотказно), а слева – и тут я наконец заметил Хорька – дверь сестринской.

Хорек стоял, согнувшись перед ней, и заглядывал в замочную скважину. Я, находясь на другом конце коридора, увидел, что по периметру двери просачивается свет. Через минуту Хорек отвернулся и, улыбаясь до ушей, пошагал в моем направлении, так, словно ему не терпелось поделиться с остальными любопытными новостями.

– Пронесло? – спросил Андрей, когда Хорек вернулся в палату.

– Угу, – кивнул тот. – Одна, ну та, что, бля, с лошадиными зубами, наверное, опять ушла во взрослый корпус. А другая… – он захихикал и внезапно покраснел, как вареный рак.

– Что другая?

– С водителем… они там ибуца, – сообщил он с радостно-испуганным видом.

– И ты все это время торчал под дверью, вместо того чтобы раньше… – начал Андрей.

– Как это – ибуца? – спросил я.

– Смотри-ка, не знает! – восторженно завопил Хорек.

– Да не «ибуца», – устало проговорил Игорь и внес редакторскую правку.