13 несчастий Геракла

Вращаясь среди баб постоянно, я приобрел стойкий иммунитет к истерикам и капризам. Очень хорошо знаю: если начать утешать рыдающую женщину, она проплачет на два часа больше. В тот момент, когда ваша спутница заходится в плаче, нужно ее спокойно остановить. Если начнете кричать, ей-богу, достигнете противоположного эффекта. Иногда помогает попытка воззвать к разуму рыдающей особи. В особенности это показано при немотивированных страхах. Поэтому сейчас, подавив острое желание отшлепать Клару, я спокойно произнес:

– Детка, давай разберемся без нервов, кого ты видела и где?

– Глафиру, – прозаикалась дурочка, – там, в саду…

– Хорошо, – кивнул я, – вернее, плохо, ну-ка глянь в окно.

– Боюсь.

– Ну, нас тут много, подними голову.

Клара послушалась.

– И что? – осведомился я. – Есть Глафира?

– Нет.

– Вот видишь! На улице утро, светит солнышко.

– Но она была, – настаивала Клара, – стояла там, в сером платье, с кружевами, оборочками и воланами. Лицо, правда, тряпкой закрыто, вроде тюля, в руке ножницы…

– А-а-а, – взвизгнула появившаяся Лариса, – она нас всех поубивает! Сначала Катю, потом Маргариту Михайловну…

– Так, – категорично заявил я, – привидений не существует!

– Весь мир знает, что они живут в астрале, – дрожащим голосом возразила Белла.

Вымолвив эту замечательную фразу, она подошла к кровати Клары и залезла к сестре под одеяло. Девочки обнялись и затряслись, словно зайцы, вымокшие в ледяной воде.

Я обрадовался. Даже в плохом есть что-то хорошее. Кажется, злейшие враги помирились. Вот и славно, худой мир лучше доброй ссоры, а с истерикой сейчас покончим.

С психопатками следует соглашаться.

– Будь по-вашему, привидения есть, но давайте рассуждать логически.

Девицы уставились на меня бараньими глазами. То, что женщины молчат, это уже успех, и он окрыляет.

– Ну-ка вспомните, когда обычно появляются призраки?

– В полночь, – ответил нестройный хор голосов.

– А когда исчезают?

– С криком петуха, – сказала Белла.

– В тот момент, когда первый луч солнца коснется крыши, – подхватила Клара.

– Вот-вот, – кивнул я, – а ты уверяешь, что видела Глафиру! Да утро давным-давно настало, привидения мирно почивают, они не шляются при свете, таковы законы астрального мира!

Анна прислонилась к стене.

– Фу! Кларка! Так нас напугать!

– Но я видела силуэт, – пробормотала дочь.

– Ты спросонья взглянула в окно, – объяснил я, – а там стоит голубая ель. Издали, да еще после тяжелого, нервного испытания твой мозг не сумел адекватно оценить ситуацию.

– Действительно, – протянула Анна, – похоже на тетку, вот те ветки словно юбка! Клара, ты дура!

– Вместо того чтобы орать на нее, – подскочила Белла, – лучше принесите сладкий кофе, меня он здорово успокаивает, а еще Кларке чего-нибудь вкусного дайте.

Дочь Анны судорожно вздохнула и прижалась к Белле.

– Честно говоря, мне до сих пор не по себе. Вдруг во дворе кто-то есть?

– Хорошо, – я кивнул, – сейчас схожу в сад и посмотрю.

Клара умоляюще глянула на меня.

– Спасибо!

– Но только потом вы все займетесь чем-нибудь, – тут же сказал я, – пойдете в душ или ляжете спать.

– Да, да, – воскликнули истерички.

Я вышел из спальни, пересек холл, толкнул входную дверь и ступил на вымощенную плиткой дорожку. Воздух был упоительно свеж, в кустах чирикали птички, солнце золотило верхушки деревьев. Все-таки зря большинство людей предпочитают крепко спать в утренние часы. Наслаждаясь чудесной погодой, я дошел до окна спальни Клары. Сами понимаете, никого в саду не было.

– Есть там кто? – поинтересовалась Белла, свешиваясь через подоконник.

– Ни одной души, – улыбнулся я, – лишь птички. Привидение улетучилось.

Белла исчезла. Я вытащил сигарету и начал чиркать зажигалкой. Солнце забежало за тучу, вокруг мгновенно потемнело. Я вдохнул дым и решил возвращаться в дом. И тут мой взгляд упал на ветку неизвестного кустарника, растущего под окном. На ней трепыхалась какая-то тряпочка. Я отцепил ее, сунул находку в карман и ушел.

В своей спальне я вытащил лоскут и внимательно изучил его. Он был серого цвета, похоже, шелковый, нежный на ощупь. Вероятно, он вырван из женского платья или мужской рубашки. Но у меня такой нет, впрочем, насколько знаю, у Сергея Петровича и Валерия тоже. Внезапно я подумал: а где Валерий и Павлик? Сергей Петрович повез Маргариту в больницу, а куда подевались остальные?

Я пошел в кухню. Лариса Викторовна, стоя спиной к двери, варила кофе.

– Скажите… – начал было я.

Экономка заорала и уронила джезву. Коричневая жидкость разлилась по полу.

– Как вы меня напугали! – в сердцах воскликнула Лариса.

– Простите, я не хотел.

– Ничего, – экономка взяла себя в руки, – думала, все спать пошли.

– Кстати, – бесцеремонно перебил ее я, – где Валерий?

– Спит.

– Спит?! Он не слышал криков?

Лариса Викторовна пожала плечами.

– Этот вопрос не ко мне, Валерий не выходил из своей спальни.

– А Павлик?

– Он еще вчера уехал.

– Куда?

Лариса пожала плечами.