13 разных историй

Витяй не знает, что это значит, но идёт, куда ему велели. Там ещё только трое мальчишек. И вдруг Витяй, к удивлению своему, замечает, что они все чем-то похожи друг на друга. А один — совсем обалдеть! — похож, кажется, даже на него, Витяя. И откуда выкопался такой!

Все! Переписать по группам! — командует Одуванчик, окончив смотр.

Витяя и остальных трёх записывает Генрих. Потом их по одному допрашивает главный толстяк.

— Тебя как кличут?

— Бориков Валерий.

— Откуда такой?

— С Петроградской,— быстро отвечает мальчишка. Это тот самый, что смахивает на Витяя. Оказывается, он живёт тут же рядом.

— А ну, быстро: «На дворе трава, на траве дрова. . . На дворе трава, на траве дрова... »

Петроградский наливается, как помидор, но выговаривает всё ладно.

— так,— кивает Одуванчик. — Теперь: «Лодка, водка... Чушка, кружка.. .»

Парень выговаривает и эту глупость, но толстяк не унимается :

 —Ещё: «Шестьсот шестьдесят шесть». Три раза.

Мальчишка, кажется, сейчас лопнет, но выдерживает и такое. Наконец главный кидает Генриху.

— Пойдёт! Пиши на пробу.

Теперь и все остальные понимают, что парня мучили не зря, и все шепчут скороговорки.

Со вторым делом обстоит хуже. Быстроглазый и бойкий, он, однако, в траве и дровах раскатил такое длинное «р-р-р-р» что, казалось, отбил дробь на барабане.

— М-да, — задумчиво почесал нос толстяк. — А глаза хорошие. В эпизоды, Генрих!

Витяй был последним после рыжего мальчишки, которого тоже записали на пробу. Витяй было уже открыл рот, чтобы поскорее выпалить всё, что требовал толстяк, но тот неожиданно спросил :

 —В каком классе?

 —В шестой перешёл.

 —Отметки достойные?

 —Двоек нет. — Витяй пожал плечами. — А троек?

 —Четыре. — Про минус по русскому письменному Витяй умолчал. Да и при чём тут этот минус?

— Где живёшь?

 —В Смольнинском, на Дегтярной, тринадцать.

                  — Отец кем работает?    

 — Мать— кондукторша в троллейбусе.

И зачем ему всё это? Сказал бы, что говорить, и дело с концом. Но толстый не спешил.

— В школе в драмкружке участвуешь?

— Нет. Ёлку для малышей ставили — я волком выл.

Витяй вспомнил, как зимой он, ползая на четвереньках, в вывернутой нутром чьей-то шубе и зубастой маске, изображал волка и так рычал, что смеялся даже директор школы Пётр Акимыч. Лёшка играл деда Мороза, его взяли из-за роста. У него ещё тогда отклеилась борода, и он договаривал свою речь с бородой в кулаке.

Толстяк ещё поговорил с Витяем и вдруг сказал Генриху :

— Вроде похож на то, что нужно. Попробуем.

Он поднялся, потрепал Витяя за хохолок и слегка подтолкнул в сторону Генриха.

Меж тем переписку всех остальных уже закончили и всем сказали, что их позовут, когда будет нужно. Светлана повела мальчишек к выходу. Не уходил только Лёшка. Видно, он решил ни за что не покидать студию без Витяя.  

 — Ну, а ты что, друг? — спросил его главный.

Пришло время вступиться Витяю.      

 —  Это мой товарищ, — объяснил он. — Мы вместе.

 — Ну ладно. Пусть ждёт. — Толстяк махнул рукой. — Генрих, веди!

Опять вошли в здание. Поднялись по лестнице и очутились в длинном коридоре. По правой стороне его было много дверей с матовыми стёклами. На той, возле которой  остановились, дощечка :

Генрих приоткрыл дверь и заглянул.  

— Порядок, на месте. Входите.

Лёшка тоже хотел влезть, но Генрих придержал его и велел  ждать в коридоре.

На кресле в комнате сидел седой широкоплечий человек. Он был в белой рубашке. Пиджак висел сзади на спинке. Напротив седого, тоже в кресле, возле круглого стола, находился какой-то лохматый, в лёгкой жёлтой куртке.

Как только вошли, широкоплечий сразу встал и повернулся к ребятам.

  — А-а, Вовки! Очень приятно! А ну, садитесь, кто куда может.

Мальчики стеснительно усаживались на края стульев.  

— Это что за молодой человек с хохолком? — Широкоплечий протянул руку.

 — Лопатин, Витяй. По-правильному — Виктор, — хрипло проговорил Витяй.

 —  Отлично, а тебя?

Расспрашивая ребят, он быстрым взглядом рассматривал то одного, то другого и, видно, что-то прикидывал про себя.

  — Вам уже говорили? Будем пробовать на роль Вовки. Боевого парня. —И он рассказал, что картина будет про то, как мальчишки, которым надоело гонять по улицам, решили превратить двор своего жилмассива в настоящую площадку. Для этого им пришлось немало побороться с упрямым комендантом Некашкиным и даже, тайно удрав ночью из квартир, удивить к утру своей работой взрослых. А заводилой всего был Вовка, которого и предстояло играть одному из мальчиков.

Широкоплечий рассказал всё это, пытливо взглянул на ребят и спросил :

— Ну, как?

— Ничего, пойдёт, — сказал рыжий.

Я про это в «Ленинских искрах» читал, — сказал Витяй.

А мальчишка с Петроградской ничего не сказал. Он только вздохнул. Видимо, ему очень хотелось быть Вовкой.  

 — Читать все умеют?

Ребята прыснули. Этот не такой важный, как толстяк.  

 — Ну, так вот. Потом дадим вам сценарий, а завтра будем вас пробовать, то есть снимать на пробу. Вот наш главный оператор Маг —и он действительно маг и волшебник. Лягушку может красавицей сделать.

Лохматый в курточке встал и смешно раскланялся.

 — А это Владимир Павлович Чукреев, главный режиссёр-постановщик, — представил он, в свою очередь, широкоплечего.