13 зловещих ночей (ЛП)

Он опустился на колени позади меня и, проведя своими костлявыми руками по моей заднице, схватил меня за талию.

— У всех мужчин, которых я забрал у тебя, — сказал он, его рука скользнула вверх по моей шее, — я украл их души, поэтому они не могут получить тебя. Они слишком любили твою красоту, силу. А ты, дорогая, — пробормотал он, обдувая мою кожу своим дыханием, — принадлежишь мне.

Его туман густел позади меня, образовывая черные придатки. Один, проползя по моему горлу, скользнул мне в рот, переплетаясь с моим языком. Другой обмотал мои волосы и оттянул их назад, чтобы я могла наблюдать, как Смерть берет меня, как хочет.

— Ты моя, — заявил он. — Скажи это.

— Я твоя, — пробормотала я приглушенно. — Вся твоя.

Еще два туманных придатка обвились вокруг моих бедер и раздвинули их. Обвив рукой мою талию, он провел пальцами от пупка к киске и стал поглаживать своими костлявыми пальцами мой набухший клитор.

— В следующий раз, когда захочешь меня, — сказал он. — Ты придешь к этой могиле, раздвинешь ноги, засунешь свои хорошенькие пальчики в свою голодную киску и выкрикнешь мое имя.

Я застонала, и слюна, скатившись по подбородку, капнула на надгробие Фредерико.

— Ни один смертный никогда не делал тебя такой мокрой, не так ли? — спросил он шепотом мне на ухо. — И я еще едва прикоснулся к тебе, — он двигал пальцами по моему клитору все быстрее. — Помню дни, когда я мог провести языком по твоему телу и попробовать на вкус каждый твой сантиметр, особенно эту грязную маленькую киску.

Мои ноги задрожали.

— Бедняжка дрожит из-за меня, — ворковал он. — Ты уже готова кончить?

Давление в моей киске нарастало. Нахмурившись, я обхватила пальцами надгробный камень, застонав на его придатке. Он тер мой клитор все сильнее, все быстрее.

— Моя, — прорычал он. — Вся моя, — он шлепнул по моему клитору, и я вскрикнула. — Моя! Моя! Моя! Моя! Моя! Моя! Моя!

Убрав руку от моего клитора, он медленно скользнул своим придатком между губками внутрь моей ноющей, пульсирующей киски. Мои глаза закатились, пока я с нетерпением ждала, когда он наполнит меня.

— О, детка, ты пускаешь слюни, — он провел костлявым пальцем по моему мокрому подбородку. — Ты выглядишь такой доведенной до отчаяния, грязной шлюхой, — он прижался головкой к моей киске, растягивая ее шире, чем это мог бы сделать любой мужчина. — Как только я войду в тебя полностью, ты вспомнишь, почему ты моя.

С каждым сантиметром, которым он вдавливался в меня, я сжималась вокруг него все сильнее и сильнее. Все, чего я хотела с прошлого Хэллоуина, наконец-то было здесь. Схватил за подбородок, он повернул мою голову к себе, заставляя смотреть в эти темные ямы.

Его глаза когда-то были орехово-карими и полными жизни, но эти мне тоже очень нравились. Я всегда любила и вечно буду любить человека, которым он стал. Никакая тьма не могла этого изменить.

Одним толчком он вошел в меня полностью. Вскрикнув от удовольствия, я осторожно вытянула его придаток из своего рта и прижалась губами к его костлявому лицу.

— Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я твоя, Смерть. Вся твоя.

Он входил в меня сильнее и быстрее, чем когда-либо мог Фредерико, его толчки были длинными и глубокими. Схватившись за могильный камень обеими руками, чтобы удержаться, я застонала ему в рот, моя киска сжалась вокруг его огромного члена. Я закричала от удовольствия, когда оргазм пронзил меня.

— Повтори еще раз, — сказал он, замедляя движения.

— Я твоя, Смерть.

Он снова провел пальцами по моему клитору.

— Скажи мне, что любишь меня.

— Я люблю тебя, — прошептала. — Я буду любить тебя, даже когда цветы высохнут, люди вымрут, а моя способность создавать жизнь перестанет существовать. Я буду любить тебя, даже если ты решишь, что смотреть, как я лежу в гробу целый год, будет гораздо спокойнее для тебя, чем видеть меня всего несколько минут раз в год.

— Не говори так, — пробормотал он мне в губы, вонзаясь в меня еще медленнее, его руки схватили меня за талию, а пальцы обвились вокруг моих бедер. — Я никогда не смог бы лишить жизни женщину, которую люблю. Я мог бы ждать целую вечность, чтобы провести один день с тобой, моя милая.

Горячие слезы наполнили мои глаза. Когда он вышел из меня, я обернулась и посмотрела на него вверх.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала я, хватая его за руку, которая была не чем иным, как разлагающимися костями. Слезы катились по моим щекам. — Что, если в следующий раз, когда я увижу тебя… тебя будет еще меньше, чем сейчас? Что будет, когда я больше не смогу прикоснуться к тебе?

— Однажды это произойдет, — сказал он. — Но я все равно буду любить тебя. Я все еще буду навещать тебя. Я по-прежнему буду с тобой каждый октябрь, — он смахнул слезы с моих щек большими пальцами. — И ты все равно будешь создавать жизнь, потому что когда ты это делаешь… это чертовски красиво. Ты меня понимаешь?

— Да, — всхлипнула я.

Когда я, наконец, успокоилась, он взял меня за руку.

— Мне пора идти, — прошептал он. — Ты будешь в порядке?

«Нет».

— Да, я буду в порядке, — прошептала я. — Как всегда.