14 друзей хунты

И все время, что мы ходили по складу от одного отсека к другому, этот гад ухахатывался, напевая оптимистичные песенки:

Я люблю тебя, лук!Что само по себе и не ново,Я люблю тебя, лук,Я люблю тебя снова и снова!

(Загрузили 4 мешка. Когда-то мешки были белыми, а стали зелеными — побеги пробили насквозь).

Морковь нам строить и жить помогает,Она, как друг, и зовет, и ведет,Тот, кто с морковью по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадет.

(Эту каку грузили сетками, и она влажно чавкала при каждом шаге).

Если вы, нахмурясь, выйдете из дома,Если вам не в радость солнечный денек,Пусть вам улыбнется, как своей знакомой,С вами вовсе незнакомый черный бурячок!

— Ничего, ничего, внутри он нормальный! — приободрил меня старшина. — Расскажешь потом, как и чего там нарыл!

Петрушка — мой компас земной,А укроп — награда за смелость,

А сетки нам довольно одной,Чтоб Диме нескучно сиделось!

— Ты же понимаешь, кто этим всем будет заниматься? Овощереза у нас в столовой еще не было! — и снова лирика:

— Если б не было тебя, стал бы я эту уйню носить…

Нет, мне еще охота жить…

Порадовало только, что увидели сетки с огурцами и ящики с помидорами. Их только начали выгружать из большого гражданского рефрижератора. Наш музыкальный старшина тут же попросил солдат оставить у нашего кунга несколько сеток и ящиков, фразой: «Постой, огурец, не бегите, томаты». Мне досталось обидное: «Димончик, нажми на тоpмоза». А сам он умчался к завскладом: «Я к маменьке pодной с последним пpиветом спешу показаться на глаза!»

* * *

На следующее утро я пришел обрабатывать привезенные овощи.

Старший повар радостно заорал:

— Дімон! Ти до нас? Йди тоді, выєпи Горинича!

У меня в голове — состав нашего батальона, недавно я для каждого бойца делал кучу справок и ведомостей, потому первая мысль: «Что за Горыныч? Почему не знаю? Хорвата какого-то перевели, что ли?»

Само действие в армии может значить что угодно — от «ударь» до «сделай устное замечание», но определенный негативный смысл есть. Потому вторая мысль: «Наверное, кто-то успел насинячиться, ему накостыляли по ушам, теперь он как трехголовый». Но кто? Когда успел? Мы только приехали, не освоились, каждую ночь обстрелы…

В армии нельзя надолго зависать, и за неимением лучшего ляпаю:

— Давайте лучше вашего югослава ко мне — пускай тоже овощи чистит!

— Якого югослава? Які овочі? Дімон, тебе шо, монітором йопнуло? — я наслаждаюсь недоуменными лицами поваров. В кои-то веки и мне удалось загнать их в тупик. Наконец, более опытный кух-раб объясняет старшему повару:

— Ти шо, Дімона не знаєш? Комп’ютерщик! Води ніуя не буде! Трубу не туди впхне — і пі…сєц!

Я пытаюсь понять: куда нужно запихнуть трубу аватару, чтобы нигде не стало воды? Говорю:

— Да, я такой! Ничего никуда пихать не буду!

Оказывается, Горыныч — это кухонный насос!

Наша база в АТО была в бывшем пионерском лагере. Кухня, как и весь лагерь, была ветхая. Водопровод не работал — вода в мойки подавалась из машин-водовозок. Точнее, одна водовозка стояла около окон кухни на улице, и туда были присоединены шланги от кухонного насоса. Вторая по утрам привозила свежую воду.

С насосом и приезжающей второй водовозкой приходилось по полчаса возиться (потому сей интимный процесс и получил такое колоритное название). Меня к нему не подпускали, но хорошо помню, как кух-раб с пластиковой тарелочкой утренней каши сидит на крыше водовозки и ногами прижимает шевелящиеся шланги…

* * *

Итак, первая моя работа на кухне. Для сотен военных! Конечно, я хотел проявить себя, приготовить фуа-гра с ежевичным соусом.

Но надо было почистить мешок гнилого лука. О, как же он вонял! Как разлезался в руках! Через час газовой атаки весь мир казался огромной тухлой луковицей, и сколько одежек не счищай — до свежего воздуха не добраться.

Решил вставить себе в ноздри что-то типа ваты. Хоть и говорили, что на Донбассе полно ваты, но не в этой овощерезке. Несколько тряпок являли собой квинтэссенцию жира и грязи на Земле, при мысли о них взбунтовался желудок. Пришлось взять две полупроросших сердцевины луковицы, по размеру ноздри. Чтобы их доставать, оставил зеленые побеги торчать из носа. Прикольно, не печет совсем, даже носом можно дышать, не только ртом, как раньше…

Распахивается дверь. Поднимаю голову с торчащими из ноздрей стрелками лука — на пороге стоит повар с квадратными глазами. Сцена «Чужой увидел Хищника, опустил голову и продолжил чистить лук».

— Мляяя… — грустный возглас. Дверь закрывается, повар подходит ближе. — Дімон, ти шо, обкурився? Нє? Краще б обкурився…