14 недель

Я знала, что должна была что-то сказать. Но ни одно слово не могло сложиться в моем мозгу, не говоря уже о том, чтобы попасть на язык.

— Лойд, могу я отвезти ее домой, чтобы она успокоилась? У тебя есть ее адрес.

Лойд звучал отвлеченно, отстраненно, когда пробурчал «да».

В следующее мгновение я поняла, что меня нет в кресле.

Я также не стояла на ногах.

Потому что внезапно сильные руки, которыми я так восхищалась, обхватили меня, крепко прижали к своей твердой груди, без труда подняли меня и понесли через магазин прямо к его машине.

Это было неправильно с моей стороны.

Моя подруга была похищена.

Она была в объятиях мужчины, который хотел жестоко изнасиловать ее и меня.

Мой разум не должен был устремиться туда, учитывая ситуацию, но он все равно устремился.

Мне было приятно находиться в его объятиях.

Безопасно.

Я не была уверена, что когда-либо раньше испытывала подобное чувство в объятиях мужчины.

Все закончилось слишком быстро, когда я почувствовала, что вместо его теплого тела меня окружает прохладная кожа его автомобильного сиденья. Хлопок дверцы автомобиля, казалось, подстегнул мое сердце, когда он обошел машину, забрался внутрь и уехал в направлении моего жилого дома.

— Я должна помочь… — начала я.

— Ты не можешь ничего сделать там сейчас. Лучше вернись домой, успокойся и постарайся подумать.

В этом было достаточно правды, что заставило меня промолчать.

— Но разве ты не должен…

И снова он прервал меня.

— Сойер и Баррет уже занимаются этим. Когда я позвонил в охранную компанию, чтобы починить твою камеру, я также попросил их дать нам доступ, чтобы мы могли следить за происходящим.

— Стоп, подожди, — сказала я, каким-то образом сумев пробиться сквозь гнетущее осознание того, что моя лучшая подруга пропала. — Что вы сделали? Ты следил за нами?

Тиг въехал на мою парковку, слегка повернувшись на своем сиденье, чтобы дать мне то, что я могла назвать только озорной улыбкой, придав ему на мгновение чуть менее пугающее присутствие.

— Только здесь и там, когда я в офисе. Баррет, вероятно, присматривает всегда. Но не волнуйся, он не из тех, кто осуждает.

Я знала Баррета достаточно хорошо, чтобы понять, что это чистая правда. Он был немного чудаковат и слишком умен.

Но другая мысль, казалось, заставила мое бешено колотящееся сердце полностью замереть.

— Подожди… судить? Что он может судить, если только… — я почувствовала, как моя кровь начинает закипать, когда его лицо стало отрешенным.

— Ты заставил его добавить звук? — взорвалась я.

Когда мы устанавливали камеры, нам предоставили возможность выключить запись или включить звук. Я не хотела подслушивать, как Касс занимается сексом по телефону со своим мужчиной, когда иногда просматривала записи, и мне больше не о ком было беспокоиться, поэтому я не выбрала звук.

Но он позвонил и изменил это?

Он прослушивал нас?

Целую неделю?

О, господи.

В течение одной наносекунды мой мозг перебрал все разговоры, которые мы с Кэсси вели за последнюю неделю. Было много банальных разговоров о магазине, дизайне и просто о телевизоре или планах на выходные.

Но в то самое утро…

— Ты слушал это утро? — Нельзя сказать, что я любила тонкости. Когда я хотела что-то узнать, я просто спрашивала. По умолчанию мой стиль общения был прямолинейным. У меня не было терпения на всякую ерунду.

Тиг, похоже, тоже был не из тех, кто любит прибедняться, потому что следующие слова из его уст сказали мне все, что мне нужно было знать.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть в засушливом периоде.

Черт.

Значит, он слышал разговор.

О том, как Кэсси обвинила меня в том, что я хочу его член, как я призналась, что прошло много времени, и как я сказала, что у него красивые руки.

— Пришлось поговорить с Сойером примерно в то время, когда Кэсс сказала тебе, что твой тип отстойный.

В этом не было никакого утешения, поскольку единственное, что произошло после этого, это то, что я жаловалась на его ботинки. Это, в общем, было тем, что я бы все равно сказала ему в лицо, так что это был спорный вопрос.

— И, судя по моим исследованиям, милая, твой тип действительно чертовски отстойный.

Это было последнее, что он сказал, прежде чем заглушить двигатель, повернуться, выскользнуть и захлопнуть дверь.

У меня едва хватило секунды, чтобы эти слова дошли до сознания, прежде чем моя дверь открылась, и он протянул мне руку. Руку. Как это делают парни в кино.

Я вложила руку, позволяя ему помочь мне спуститься, хотя я была достаточно высокой, чтобы справиться с этим самостоятельно. Это было мило. И хотя я была женщиной, которая могла справиться со всем своим дерьмом сама, я была не из тех, кто закатывает глаза на старые добрые манеры.