14 недель

— Не смейте, — сказала Алекс, не поднимая глаз, — ни шагу в эту комнату, если у вас нет кофе.

— Я привел подкрепление, — заверил их Сойер, проталкивая нас внутрь, чтобы раздать товар.

Брок прибежал еще через две минуты с кофе для всех нас. Я взяла свой, открыла его, с удивлением обнаружила черничный вкус, и улыбнулась ему.

— Ладно, давайте послушаем, — сказал Сойер, махнув рукой на странную команду хакеров, частников и кибер-детективов.

— Это чертовски безумно, — ответила Джейсторм, откупоривая крышку своего энергетического напитка и выпивая, по меньшей мере, половину за один глоток.

— Я имею в виду, я перепробовала все чертовы черные ходы, которые только можно придумать, — добавила Алекс, глядя в нашу сторону, все еще бледнее, чем обычно, а обычно она была призраком.

— И я знаю, что компьютеры — не твоя стихия, но поверь мне, я знаю свои бэкдоры, и это, — продолжила она, махнув расстроенной рукой на свой ноутбук, — не нормально. (Примеч. Бэкдор — дефект алгоритма, который намеренно встраивается в него разработчиком и позволяет получить несанкционированный доступ к данным или удалённому управлению операционной системой и компьютером в целом).

— То есть вы хотите сказать… — подсказал Сойер.

— То, что они не хотят сказать, ты имеешь в виду, — поправил Эл, еще более угрюмый, чем обычно, без сна. Он отодвинул ноутбук в сторону, держа в обеих руках свой огромный кофе.

— Слушай, кем бы ни был этот парень, я нигде не могу найти следов его профиля в Интернете, и поверь мне, подпольная информация о любом виде преступной деятельности обширна и подробна.

— Эл, я думаю, мы все могли бы обойтись без этой беготни. Что за гребаный профиль? — Это был Сойер. Брок рассказал мне за завтраком, что когда он встретил Рию, свою женщину с пропавшим годом, он воссоздал для нее год, полный праздников, чтобы она не чувствовала, что пропустила так много. Это казалось совершенно непохожим на человека, которого я всегда знала — грубый, наглый, самоуверенный, немного, ладно, много, раздражающий. Наверное, любовь действительно может изменить человека. Но, видимо, только в окружении

этого человека, потому что в то утро он вел себя, как обычно, по-дурацки.

Эл пожал плечами.

— Компьютерное дерьмо сбило меня с толку. Такие парни, как этот — низменные, грубые, жестокие парни… они обычно не умеют делать брандмауэры на своих компьютерах, зачищать следы и вообще не думают использовать такую хрень, как Биткойн.

— Так ты думаешь…

— Что их двое, — заключил Эл.

— На самом деле это единственное объяснение. У тебя есть один парень с больной одержимостью. Правда, в нем нет ничего интересного. Он типичный преследователь, перерастающий в насильника и…

— Эй, — вклинился Тиг твердым тоном, заставив Эла перевести взгляд на нас, вероятно, уловив молчаливое требование не говорить о таких вещах рядом со мной.

Но в этом не было нужды.

Эл не мог сказать ничего такого, о чем бы я не подумала сама.

Мой завтрак внезапно начал перекатываться в желудке.

— Правда? Думаешь, это не первое, о чем думает Кензи? Не обращай внимания на все графические звонки и сообщения, которые она получила, подробно описывая психику этого парня, но если ты не заметил, она женщина. А женщины, они живут с реальностью возможного изнасилования каждый день. Мне не нужно обходить тему, которая буквально всегда на уме, когда она ложится ночью в свою кровать и понимает, что забыла запереть дверь, или уходит с работы, а фонарь погас, или случайно смотрит в сторону от своего напитка в баре. Ты…

— Ладно-ладно, — вклинился Сойер, качая головой.

— Идем дальше.

Эл выдохнул.

— Я хочу сказать, что он белый мужчина в возрасте от двадцати до тридцати лет, который закончил среднюю школу, но не поступил в колледж. Он работает на рутинной работе, скорее всего, не в розничной торговле, но что-то связанное с руками. Женщины находят его жутковатым, но не опасным. Он, скорее всего, среднего или чуть ниже среднего уровня, и ему нравятся женщины, которые никогда не захотят иметь с ним ничего общего.

— Такие парни, как правило, одиночки, — заметил Брок.

— Верно. Вот почему я не думаю, что это дело приятеля. Он заключил контракт. Он получил Кас, и, возможно, это не принесло того кайфа, который он хотел. Или хрен знает что. Он понял, что этого недостаточно. Поэтому он отдал ее в аренду.

— И вы, девочки, не можете найти ни следа того, кем может быть этот хакер? Разве вы все не тщеславны и не все в таком духе? Оставляете подсказки в коде и прочее ботаническое дерьмо?

— Конечно, но, не имея ничего, кроме этого письма, которое чистое, трудно получить какую-либо подсказку о том, кто он такой, — сказала Джейсторм, звуча так же разочарованно, как и мы все.

— То есть вы хотите сказать, что нам нужно пройти через сделку с биткойнами и посмотреть, сможете ли вы отследить его оттуда.