15 лет и 5 минут нового года (СИ)

Ты же не просто так склонил передо мной голову. Довольно сильно склонил — я видела даже шейный позвонок, проступивший под кожей. И не отказала себе в возможности еще раз, пусть даже в последний, дотронуться до любимых шелковистых, пахнущих чем-то очень вкусным, волос. Опустила руку ему на голову, будто благословляя. На что? Или давая разрешение… Так на что же? Поцеловать?

Игорь не дернулся. Ему такая детская ласка даже, кажется, понравилась… Я успела заметить на его лице секундное разочарование, появившееся, когда я убрала руку.

— Ты чего здесь сидела? Чай хоть сделала?

— Я не буду пить чай. Уже поздно. Я лучше пойду домой, — обрубила я все концы, ударив себя мысленно по шаловливым ручкам.

Неумелым, но которым очень хотелось научиться приносить ему радость. Зачем? Ну кто же даст ответ на такой провокационный вопрос? А чтобы уметь!

— Погоди, я тогда принесу твой подарок.

Игорь прошел мимо и закрыл в свою комнату дверь. Поэтому точно не мог услышать вздоха разочарования, которого я не сдержала. Или облегчения… Я и сейчас не уверена, что это было. Или могло быть.

За закрытой дверью было слишком тихо. А чего шуметь? Он же не копается в завалах барахла. Он явно приготовил подарок заранее. И в любом случае, ему нужно одеться, но и тут почему обязательно делать это громко?

Я действительно надеялась, что Игорь оденется, чтобы проводить меня до метро. Так ведь принято… Я все-таки девушка, а он все-таки воспитанный молодой человек… Ну, или хотя бы для того, чтобы открыть входную дверь, тоже ведь нужно спрятать торс. А то соседскую старушку напугает…

Ошиблась. Что он так долго делал в комнате в полной тишине, я так и не узнала. Думал? Обо мне? Так долго? Когда дверь снова открылась, Игорь оставался, как и прежде, в полотенце. Руки пустые. Где, спрашивается, мой подарок?

— Может, все-таки хочешь чаю?

Если бы он сказал это на пороге кухни, я бы поняла фразу дословно. А сейчас… На пороге комнаты с кроватью она звучала иначе… Приглашением войти.

— Нет, наверное… Я лучше пойду.

Что понял он из моего ответа, непонятно. Наверное, что я на самом деле согласна, просто боюсь… Вот голос и прозвучал почти неслышно. Боюсь показаться совсем уж доступной. Или… Просто боюсь… Вот и все.

Он толкнул дверь, чтобы распахнуть настежь, а потом толкнул меня, или я сама отскочила к двери ванной, пытаясь увернуться от его рук, но те все равно железным кольцом сомкнулись у меня на талии.

— Не уходи…

Я лишь чудом не переломила себе позвоночник, когда спасала свои губы от его губ. Дурочка… Все равно поймал и поцеловал — далеко не убежишь. Квартирка-то крохотная. Хоть до пола выгибайся в мостик… Целовать ведь можно не только лицо… Да и на полу грязно от моих ботинок, а там… За приглашающе открытой дверью будет грязно от чего-то другого.

— Остаешься? — прошептал он в миллиметре от моих полураскрытых губ, еще блестящих нашим первым поцелуем. — А потом чай. И я отвезу тебя к метро, чтобы не идти по темноте. Или хочешь такси вызову? Но сейчас в центре жуткие пробки. В этом плане лучше, конечно, на метро…

Я ничего не ответила. Я смотрела в его глаза, и все поплыло куда-то: он сам, потолок, стены… Я сообразила, что мы перешагнули порог спальни, только когда Игорь рухнул на кровать вместе со мной. На секунду я замерла в последней попытке сохранить связь с реальностью, но во мне проснулся тормоз перестройки, а когда я оказалась снизу, сопротивляться было поздно. Не ему, а собственному желанию сорвать с него мокрое полотенце.

Я крепко держала его за шею. Волосы мокрые — мои ладони и подавно. Губы ждут, губы жаждут поцелуя. И он не заставил себя ждать. Поцелуй и Игорь… Прошло всего каких-то четыре года после нашего знакомства. Четыре года… Чего мы ждали, спрашивается… Ведь аппетит приходит во время еды…

Игорь не играл моими губами, он их пожирал. Я напрасно пыталась взять инициативу своим языком, куда там! Не разрывая поцелуя, он расцепил на моей выгнутой спине крючки и стиснул голую грудь сильнее, чем недавно щеки.

— Приподнимись… Давай уж сама… Разденешься. Чтобы ничего не порвать.

Сама, все сама… Всегда сама! Сама стянула с себя водолазку. Сама скинула с плеч бретельки майки. Бюстгальтер, правда, свалился сам и прямо Игорю в руки.

Я видела в его глазах неподдельное восхищение и краснела, ужасно краснела — пятнами шла вся кожа, не только на лице…

— Дальше я сам… Разберусь… Ширинки я умею расстегивать…

А водолазки, типа, твои девушки не носят… Нет, водолазки слишком хлипкие, от одного неловкого движения трещат по швам.

Сейчас по швам трещали бы и его джинсы, если бы они на нем были. Я сумела уцепиться дрожащими пальцами за край полотенца. И вот когда Игорь прошёлся костяшками пальцев мне по бедру, срывая разом три слоя защиты, я рванула полотенце на себя. Но должного киношного эффекта не получилось: оно застряло под его коленкой. И свалилось само собой, когда Игорь вытащил колготки из моих джинсов.

— Порвал, черт…

— Ну и черт с ними…

— С меня новые, слышишь?

— В качестве чаевых? — расплылся мой рот прямо-таки до ушей.