151 угроза вашему кошельку

Фальшаки, по разным оценкам, фигурируют в 8–30 % всех сделок. Причём подделки нашего времени (новоделы) составляют около 85 % всех фальшаков. А как же экспертиза? Российскую школу экспертизы традиционно считают одной из самых сильных в мире, однако именно в России экспертов часто упрекают в ангажированности. И тому есть свои причины. Картина без провенанса (истории её появления и перемещения из рук в руки) и атрибуции может стоить, допустим, несколько сотен долларов. Но если экспертиза признает её творением известного мастера, цена может увеличиться на несколько порядков. Фактически весь рынок держится на мнениях экспертов, что даёт владельцам фальшаков неограниченные возможности в получении добавочной стоимости. Собственно, никто из участников рынка и не скрывает, что проблема с выдачей положительных заключений на картины, подлинность которых вызывает сомнения, существует. Имеется информация, что даже некоторые работники Государственной Третьяковской галереи за определённую плату готовы написать положительное заключение на «сомнительную» картину. Назывались конкретные расценки на услуги различных экспертов – от 1 до 10 % цены, за которую картина может быть продана. Атрибуция оказывает прямое влияние на рыночную стоимость произведения. Но эксперты, работающие в специализированных организациях – таких как Третьяковская галерея, Центр имени Грабаря, Музей изобразительных искусств имени Пушкина, НИИ реставрации, Исторический музей, Эрмитаж, Русский музей, – не несут юридической ответственности за правильность атрибуции, так как она трактуется как их научно обоснованное мнение, а не утверждение. Что касается экспертизы самих музейных экспонатов, то здесь ещё сложнее. Экспертиза должна быть только независимой. Никакой музей не заинтересован в понижении качества своей коллекции и не признает ничего такого, что может повредить её престижу.

С чего начинается фальшивка? С того, что дипломированный художник после безуспешных попыток хоть как-то пристроиться со своим искусством в этой жизни делает на старой бумаге что-то вроде лебедевской обнажёнки или акварели а-ля Сомов, приносит это, скажем, в какой-нибудь магазин на Арбате и, к своему удивлению, получает $100–300. Далее всё идёт в соответствии с законами экономики. Один талантливый выпускник Академии художеств 50-х годов на условиях анонимности рассказал следующее. По учебному плану он должен был скопировать виртуозный карандашный рисунок Врубеля, хранящийся в Русском музее. Когда работа была закончена, он показал оба рисунка хранителям и увидел испуг на их лицах: они не могли найти различий. Позднее художник показал свою работу именитому коллекционеру, и тот сразу предложил её купить. Художник смеялся: вещь ведь известная, музейная. Но у коллекционера были свои резоны. В итоге рисунок был продан.

Не меньшим интересом сейчас пользуется и русский авангард, точнее, его отдельные представители. Эксперты в один голос заявляют о том, что авангард – самый подделываемый сегмент рынка, поскольку, во-первых, в России почти нет экспертов по этому направлению, а во-вторых, многие авангардисты не имели профессионального образования, и это сказывалось на качестве работ. Вообще, изготовителей фальшаков можно разделить на три категории. Первая – фальсификаторы. В букинистическом магазине или с рук покупается оптом куча старых рисунков. Карандашиком на обороте пишется: «В. Лебедев» («Сомов», «Репин», кто угодно). Для убедительности автограф немного затирается. Если фантазия побогаче, добавляется ещё и дар ственная надпись. Всё, вещь готова. Произведение сдаётся в другой магазин с прибылью, которая может составлять сотни процентов. С живописью – та же схема.

Вторая категория фальсификаторов представлена реставраторами и опытными художниками. Основная их работа заключается вовсе не в том, чтобы писать картины, выдавая их за старые. Они, как правило, промышляют тем, что подписывают безымянные полотна автографами известных авторов с подходящим стилем либо, как вариант, заменяют подписи. Ещё одна разновидность такого бизнеса – «оживление» картин. К примеру, берётся унылый пейзаж, и после трёх-четырёх дней работы на его фоне появляется вельможа со свитой или любовная пара, дети, обнажённая девушка – главное, чтобы конъюнктуре соответствовало. Известна история с картиной «Цветочница», на которой была изображена женщина, везущая тележку с цветами. Когда картину просветили рентгеновскими лучами, выяснилось, что под цветами – изображение мёртвого ребёнка.