1612. Все было не так!

И все же – почему такие последствия переселения на Русь степняков? Как мы видели, процесс переселения евразийцев-кочевников на Русь имел место начиная по крайней мере от Мономаха, это столь же нормальное явление, как и движение славян на восток и юго-восток. Но никаких «опричнин» ни при Мономахе, ни даже при ордынском иге не было. Что же случилось после 1560 г.?

По моему мнению, корень зла – не этнический, а политический. Как уже говорилось, с момента перехода Степи от мирной политики кипчаков к всемирным завоеваниям Чингисидов и как следствие – создание постоянных силовых структур как аппарата подавления, на отсутствии каковых степная демократия, собственно, и держалась, последняя сменилась ханской деспотией.

Оговорюсь: я не считаю этот процесс необратимым. Так, социальная система Древнетюркского государства (вторая половина I тыс. н. э.) предусматривала деление на «аристократию» и «простолюдинов»[65], что само по себе – признак близости к Европе, а не к Азии. Здесь необходимо теоретическое отступление.

На Востоке, в отсутствие аристократии, имеет место «равенство без свободы». Вот что пишет Гегель по этому поводу: «В Китае мы имеем область абсолютного равенства: все существующие различия возможны лишь в отношениях с властью… Поскольку равенство преобладает в Китае, но без следа свободы, формой правления по необходимости является деспотизм… Различие между рабством и свободой невелико, поскольку все равны перед императором, т. е. все одинаково унижены… И хотя там нет никакого различия по рождению и каждый может достичь высших почестей, само равенство свидетельствует не о торжествующем утверждении внутреннего достоинства в человеке, но о рабском сознании»[66]

.

А вот что пишет, например, Ю. Крижанич про Османскую империю XVII в.: «Турки не обращают никакого внимания на родовитость (поскольку наследного боярства там нет), но говорят, что они смотрят на искусство, ум и храбрость… Так одним махом из самых низших становятся наивысшими, а из наивысших – наинизшими». На самом деле, однако, «такое дело лишает людей всякой храбрости и порождает ничтожество и отчаяние. Ибо никто не бывает уверен в своем положении, богатстве и безопасности для жизни»[67].

На Востоке сформировались деспотические государства, не гарантировавшие обществу и личности защиту от произвола. Однако и сама власть не была гарантирована. В системе, которая не гарантировала никому ничего стабильного, деспота заботила не столько безопасность государства, сколько его собственная, отсюда он отдавал предпочтение людям, его охранявшим, становясь марионеткой в их руках[68]

.

Вот что пишет об этом тот же Ю. Крижанич: «У французов и испанцев (и у всей Европы. – Д.В.) бояре имеют пристойные, по роду переходящие привилегии. И потому там ни простой народ, ни воинство не чинят королям никакого бесчестия. А у турок, где никаких привилегий благородным людям, король зависит от глуподерзия простых пеших стрельцов. Ибо что захочет янычар, то должен делать король»[69]

.

Таким образом, на Западе аристократия, борясь с монаршей властью за свои права, сама того не желая, расчищала дорогу демократии. Наличие определенных (пусть и неравных) прав у разных сословий должно было рано или поздно поставить перед «простыми людьми» вопрос: если мы все произошли от Адама и Евы, то почему мы не равны в правах? «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был дворянином?» – этот средневековый афоризм (приписываемый английскому священнику XIV в. Джону Боллу) со временем трансформировался в положение «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г.: «Все люди рождаются свободными и равными в правах».

На Востоке никто не боролся за свои права и никому дорогу не расчищал. Равенство на Востоке было всегда, но – равенство в бесправии. Исключением тут была Индия – там с глубокой древности имело место кастовое деление. Как ни несправедливо, с современной точки зрения, деление на социальные страты просто по праву рождения, вне зависимости от личных данных, но все же, видимо, на пути к демократии и равноправию необходимо пройти через деление на сословия и через неравенство в правах. Случайно ли именно в Индии относительно легко прижился «посев» парламентской демократии, сделанный британцами? А вот там, где в условиях восточного деспотизма внедрялось равенство, демократия приживается куда труднее.

Уяснив все это, вернемся снова в Россию – Евразию. Так вот, при Чингисидах (XIII в.) в евразийской Степи фактически было установлено восточное «равенство в бесправии». В целях уничтожения старой кипчакской степной знати после завоевания кипчакских степей Чингисханом было проведено так называемое раскашивание, т. е. расформирование старых племен и включение их в состав новых, пришедших с завоевателями тюркских и монгольских племен (найман, кирей, кунграт и т. д.)[70].