1632

– Я сожалею, – пробормотал он. Затем, собрав в кулак всё, что осталось от его чувства собственного достоинства: – Ну, так как тут все, очевидно, под контролем, я думаю, что я пойду.

Олли постарался не показать своего облегчения. По правде говоря, ему нравился шотландец, и он был готов простить ему изредка проявлявшееся чересчур мелочное рвение. Кроме того, Олли понимал не хуже Маккея, как много зависело от этой первой партии пушек, отправлявшейся королю Швеции. Так что он вежливо и даже приветливо, проводил шотландца и его спутницу к дверям.

В этот момент он вспомнил услышанное им этим утром.

– О! И примите поздравления по случаю вашей помолвки!.

Джулия радостно засияла и продемонстрировала новое кольцо на пальце.

– Красивое, да? Алекс отыскал его в Айзенахе, когда он был там на прошлой неделе.

Упоминание Айзенаха заставило Олли вопросительно поднять бровь. Он запнулся, подумал, может ли он поинтересоваться…

– В этом нет большого секрета, Олли, – сказал Маккей. – Айзенах почти наверняка присоединится к нам. Они просто тянут время, ожидая, что решит Гота. – Шотландец фыркнул. – А Гота тянет время, ожидая, что решит Эрфурт, а Эрфурт тянет время в ожидании решения Веймара. Но всё это должно достаточно скоро разрешиться.

– Тогда у нас будет сколько? Шесть звезд на флаге, а не две?

Джулия вмешалась прежде, чем Алекс мог заговорить. – Я думаю, восемь! По слухам поездка Майка и Бекки в Заальфельд и Зуль тоже была очень успешной!

Олли задумчиво сказал: – Я и не знал, что они вернулись. Заальфельд, да? Это будет неслабым пинком для нашей химической, с вашего позволения, "промышленности", учитывая шахты в тех краях. И…

Маккей полным удовлетворения тоном завершил его мысль: – И в результате к нам почти наверняка присоединится Гера. В составе Соединенных Штатов окажутся все крупные города Тюрингии. По крайней мере, её южной части. Все до одного.

Но Олли уже переключился на новую мысль: – Я вот думаю о Зуле. Этот город дает нам контроль над всем Тюрингенвальдом. И, что ещё более важно, мы сможем стабилизировать наше оружейное производство. Сто лет назад, как вы знаете, Зуль был крупнейшим центром оружейного производства в Германии. Там ещё остались немалые производственные мощности. – Он указал через плечо большим пальцем. – Не знаю, в курсе ли вы, но мы получили эти отливки из Зуля. Будет приятно видеть их в составе нашей новой семейки.

Меньше года назад шотландского дворянина Александра Маккея удивил бы вид хозяина мастерской и недавней школьницы, обсуждающих вопросы внешней политики. Сегодня он даже не заметил этого. На этой счастливой заключительной ноте Алекс и Джулия вышли из мастерской на улицу.

Немедленно завязалась ещё одна внешнеполитическая дискуссия. Маккей нанес превентивный удар прежде, чем Джулия смогла снова поднять вопрос.

– Ты не едешь, и это не предмет для обсуждения.

– Ха! Мы еще посмотрим! Вы не имеета права принять это решение, полковник, сэр!

Двое влюбленных жгли друг друга взглядами, идя по улице. Они шли довольно медленно, отчасти потому, что были заняты спором, но, главным образом, потому, что на улице было очень многолюдно. К апрелю 1632 года плотность населения Грантвилля была характерна скорее для Калькутты, чем для маленького городка в Западной Вирджинии, которым он когда-то был.

Поняв безрезультатность первого натиска, Маккей нанес следующий залп.

– Невозможно, – заявил он. – Твой отец будет настаивать на том, чтобы тебя кто-то сопровождал. Если уж на то пошло, и я настаиваю на том, чтобы тебя кто-то сопровождал…

Он запнулся на мгновение, пытаясь вставить слово в поток саркастических замечаний Джулии о резком изменении его отношений к дуэньям и компаньонкам. Которых он, разумеется, абсолютно не жаждал видеть около неё буквально накануне. Совсем даже наоборот! Разве не он нашел тот заброшенный дом… Вперед, Шотландия!

– И… больше ведь никто из женщин не планирует ехать, – закончил он.

Джули самодовольно взглянула на него. Маккей почувствовал, как у его ног открылись врата преисподней.

* * *

– Мне это не нравится, – проворчал Майк. – Абсолютно.

Ребекка ничего не сказала. Она просто сидела на диване, расслабившись, сложив руки на коленях, и ответила на хмурый взгляд мужа терпеливой улыбкой. Три месяца брака принесли в их отношения интимность и глубокое взаимопонимание. В том числе и более полное знание о привычках и слабостях друг друга.

Потому там, где невеста бы спорила, жена просто позволила мужу спорить с самим собой.

В сущности, спорить-то было не о чем. Преимущества, обеспечиваемые ее предложением, были абсолютно очевидны.

– Мне это не нравится, – повторил он. – Ты беременна, и на дворе война. Бог знает, с чем вы можете столкнуться.

Ребекка беспечно проигнорировала тему своей беременности, лишь проведя руками по талии, чтобы показать, что она по-прежнему такая же стройная, как и была. Но она сочла остальные затронутые вопросы заслуживающими ответа.