1632

Кроме того, я хотел бы поблагодарить Херба Томпсона, менеджера электростанции вблизи города Грант, за его объяснения по современным электростанциям. А также Билли Берка, директора западновирджинского отдела Министерства сельского хозяйства США; Дэвида Адамса и Эми Харрис, соответственно директора и фармацевта одной из крупнейших аптек в Маннингтоне; и Майка, рабочего, бывшего шахтера, в настоящее время являющегося профессором Университета Западной Вирджинии.

Кажется неуместным для писателя, благодарить своего издателя, не представляясь подхалимом. Но простая честность требует от меня поблагодарить Джима Баэна. Джим уделял пристальное внимание редактированию этого романа от начала и до конца, и многие его предложения и критические замечания помогли безмерно улучшить его. В частности, я приношу ему долг благодарности за удерживание меня, когда мои эмоции становились излишне высокими. Исторические злодеи этой истории были реально такими мерзкими, как я и изобразил их, но иногда было трудно не удержаться от слишком кровавых деталей, особенно в сценах с отсечением голов. Но тысяча шестьсот тридцать два все же остался светлой книгой, в конце-концов, в чем Джим изрядно помог мне.

Упоминание конкретных имен всех помогавших всегда затруднительно. Просто их очень много. Хотелось бы поблагодарить множество людей, которые участвуют в книжном форуме Баэна (www.baen.com/bar – Тусовки в баре Баэна) и которые ответили на мои потуги там. В частности, хочу поблагодарить Пэм ("Pogo") Поггиани за чтение рукописи и помощи в выявлении фактических или исторических ошибок, которые постоянно угрожают писателям альтернативной истории. Любые ошибки, которые остались, полностью на моей ответственности. Но по крайней мере дюжина точно ушла, благодаря орлиному взору Пэм.

* * *

Оставляя в стороне возможные ошибки с моей стороны, хотя я и сильно стремился их избежать – историческая канва этого романа является точной. Город Баденбург – это чисто мое изобретение, как и все немецкие образы, такие как Гретхен Рихтер, которых их социальный класс ставит вне досягаемости исторической достоверности. Остальные места реальны, как и все основные исторические деятели, такие, как Густав Адольф и его генералы, Оксеншерн, Тилли и Валленштейн и их генералы, Иоганн Георг Саксонский, кардинал Ришелье и император Фердинанд II. Шотландский офицер Александр Маккей является вымышленным лицом, но заметная роль шотландцев в армии Густава Адольфа была действительно такой, как я и изобразил ее. Точно так же вымысел относительно Ребекки и Бальтазара и всех других конкретных членов семьи, которые под именем Абрабанель фигурируют в моем романе. Сами Абрабанели, действительно были одним из великих семейств сефардских евреев Испании и Португалии.

* * *

В целом, американские персонажи, населяющих роман "1632", все являются продуктом моего воображения. Но я хотел бы полагать, что они все же верный портрет американского народа. Одной из причин, по которой я решил написать этот роман, это потому что я, больше чем немного, устал от тех двух особенностей современной фантастики, в том числе научной фантастики.

Во-первых, нет персонажей из народа, который построил эту страну и сохранил ее эффективной до сих пор – так называемых синих воротничков, рабочих, школьных учителей, фермеров и т. п. – и вряд ли когда еще появятся. Обычно им отводится роль серой массы, причем, скорее чаще, чем нет, они изображаются, как бастион невежества и фанатизма. Это особенно верно в отношении людей из таких сельских областей, как Западная Вирджиния. Устойчивый образ деревенщины: поголовной и без разбора темной.

Второй повсеместный цинизм, который, кажется, уже устоялся – это "сложные" мудрости так многих из сегодняшних писателей. (Не всех, к счастью.) Не хочу иметь со всем этим ничего общего. Из всех философий, цинизм является самым мелким и ребяческим. Люди могут, конечно, считать, что такой молодой человек, как Джефф Хиггинс никогда не примет такого решения о Гретхен, как в романе. Тем не менее, этот эпизод, как и многие в книге, вдохновлен реальной жизнью. Молодой американский пехотинец, который столкнулся с проституткой, заботящейся о своей семье во время итальянской кампании во Второй мировой войне, сделал точно такой же выбор, как и Джефф, и сделал это в течение нескольких часов. Не спрашивайте меня его имя, или откуда он родом, потому что я не помню. Я прочитал об этом в исторической книге еще подростком. Подробностей за давностью лет я не запомнил, но я никогда не забывал о сути случившегося. Он, возможно, был пареньком из Западной Вирджинии или Канзаса – но точно так же он мог быть и выходцем из средних улиц Нью-Йорка. Если есть такие люди, которые действительно не признают ни границ, ни "благородства" от рождения, хвала их мужеству, они смотрят на жизнь прямо.