Читаем 18.21.1095: Королева драмы полностью

И кукловод его видал!

Сам – не тебя

Меня насильно окунули.

Смешали – можно с чем / нельзя…

Выжав – наполнили, надули…

Грязь – будет здесь. Со мной. Всегда!


Ее – не выбелишь, не сменишь.

По въедливости – словно кровь…

И ничего уж не изменишь…

Я – буду в ней. Она – как смоль!


Сжигает все и выжигает.

Инициалы – по местам…

Чтоб каждый знал! Иль будет, знает…

Не подошел б вовеки – сам.


Но ты сказал, что: «разниц – нет же.

В грязи мы оба – ты и я».

Ты сиганул – затмив комету!

Сам прыгнул в нее – не тебя.

Псих = психовать?

Нет, милый, не «одно и то же».

Жить психом, быть… и психовать.

Первый – в спокойствии и ложе…

Второй же – станет изнывать!


Не будет он сидеть на месте.

Он всех до психа доведет…

И успокоится… Но, честно,

навряд ли! Даже – заебет.


Продолжит это свое дело -

всех доводить и разносить…

Псих, адекватно и прям смело,

решит же к ним не подходить!


Им – лучше быть. Он дело знает…

Не палится, да и живет!

А о другом же – все узнали.

И вот, как год, не достает…

Что же дальше…

Пущу эмоций – через горло,

вместо привычных тебе глаз…

И во всю глотку: «все, довольно!

Ничто не связывает нас».


Я так устала молчать в тряпку.

И быть всегда на поддавках…

Галстук заткну – подобно кляпу!

И как тебе на каблуках?


Пройтись по всем моим ухабам?

И ноги вывер-завернуть?

От вида крови, нет, не плакал?

От треска – пришлось блевануть?!


Я вижу это все – по пятнам.

По неостывшим тем следам…

Я вижу все – и как ты падал!

Как полз – не всегда ведь вставал.


Привык решать – горизонтально…

На мне! Теперь вот – на земле…

И поимела ведь орально -

пылью и мхом, травой. По всей…


Гортани. Глотке. И ты – с кляпом.

Бомба в закупорку! С чекой…

Не знаю, пот иль счас заплакал?

Но не разжалобишь, друг мой.


Терпела я – и ты потерпишь.

С почином! Нам-то – не в первой…

Все живы. И за всех – я. Веришь?

Ой, что же дальше – нам с тобой…

Из зимы в зиму

«Придет со смертью – облегчение».

Увы и ах, придет лишь «боль»!

Время замедлится течение…

И вот уж ты – и пред плитой.


Ч/б. С «фиксатором» улыбки.

Но помнят мимику – с тобой…

Нет, не было тогда ошибки…

История вернулась – в ноль!


В момент, когда «Сансара» вышла.

Последовательно жизнь пошла…

В каждом из нас! Не сошла б крыша…

Да и психушка б не нашла.


Годы идут… А стало ль легче?

Чуть притупились – тяжесть, боль…

Но нет, не стали человечней!

Из зиму в зиму – в сердце: «коль».

Придется

Я слышу голос улиц.

Но голос мыслей – громче…

И песни не прижучат!

В наушниках – чуть ропщут…


Где обо всем хорошем.

Где обо всем плохом…

А улей – все грохочет!

Но мне – как об одном…


«Тебе никто не нужен.

Ты тоже – никому».

Все кружат они, кружат…

Побыть одной б мне. Ну!


Мыслишки все вкурили.

И их не усыпить…

Попытки все – остыли.

Придется так – сущ… жить!

Все иль ничего?

И в этом мама ведь была.

Где: «все иль ничего?».

Второе же всегда брала…

Оставшись – без всего!


Гордость имеет над ней власть.

Да что там – и над нами!

Размениваться – ей не всласть:

«все – заберете сами».


Боится ставками на «все» -

все это и спугнуть.

Не получает ничего -

не выпить, не рискнуть!

С тобой – себя

Впервые дождь мне был не нужен -

он обжигал насквозь.

Как воск, скатившись – был иссушен…

Последний! Хотел врозь…


Он не хотел меня касаться.

И не хотел идти…

Но и не мог не покататься -

по кожанке сползти!


Сквозь вещи – чувствовала гадость.

И ярость, что течет…

«Ты не приносишь больше радость».

Но это ж – не ебет!


«Надеялась одной остаться.

Без всех! Не без тебя…

Пришлось опять мне обломаться -

с тобой просрав себя».

В горшках

Белые лилии – на контрасте.

И ненависть – в цветы…

«Черным баллончиком покрасьте!

Тычинки – в кровь». Мечты…


Они кровят. И в моей доле,

в которой, среди мук…

Я задыхаюсь – в своем доме!

Но кто решает? «Круг».


Ей полюбилось все живое…

Что, в основном, в горшках!

«Тебе не нравится? Вот горе…

Дело какое? Нах».

Кто враг, кто друг…

Под тканью – кисти рук. Как кожа…

Я мерзну. «Наркоман»?

Пусть! Жарко, холодно… Мне можно.

Чтоб скрыть людей от ран…


Чтоб раны скрыть от чуждых мнений.

Что жить тут не могу…

От склизких взглядов и сомнений…

«Помочь я – не могу»?


Могу. Поэтому – скрываю.

Радость – не на показ…

«Я про систему-то не знаю»?

Кто в обморок – из вас?!


Я с капюшоном, рукавами…

Как будто – нет же рук!

Выводы – сделаете сами…

Как я – кто враг, кто друг.

Момент

«Ребенок ненавидит мать»:

все поняли одно.

А то, что – не один… «Плевать».

Вы поняли – не то!


Вы объективно рассуждая,

не видите проблем!

А я сейчас вас побуждаю -

к шаблонам средь дилемм…


К разрыву первых и вторых.

Пусть вам же будет больно.

Корите всех вокруг, чужих…

И, собственно, довольно!


Каждый считает: «не коснется -

процент один из ста».

Места ж под солнышком – добьется…

Считайте, он настал!

Мечтая. Под музыку

«Мечтая – мы музыку пишем.

Под музыку – пишем мечты…».

По-разному ее мы слышим!

С вдохновением только – одним.


Шаг же в шаг – поднимаемся выше.

На вопросы – ответы найдем…

Для кого-то предел – это крыши…

Для кого-то – не звезд ореол!


Мы пытаемся – мы достигаем.

И тут главное – не тормозить!

Мы же будущего точно не знаем…

Кто и сможет ведь опередить.

*

Вдохновляются люди друг другом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книга Песен
Книга Песен

Борис Гребенщиков – легенда российской рок-музыки, поэт, музыкант, художник; полстраны выросло на песнях Б. Гребенщикова, полстраны с трепетом относится к его творчеству, будоражащему и всегда радующему, пробуждающему самые светлые стороны и качества в душе любого читателя и слушателя. Они заставляют «двигаться дальше», несут духовное перерождение чуткому слушателю и читателю. Как бы это ни было сложно – благодаря песням и стихам Б. Гребенщикова становится возможным! Истинные тексты песен, опубликованные в этой книге, по разным естественно-ненаучным причинам иногда отличаются от тех, что исполнялись на концертах и даже записаны на альбомах.В книге отсутствуют тексты песен, которые еще не закончены, и песен, которые автор считает частной шуткой, не подлежащей печати.

Борис Борисович Гребенщиков , Борис Гребенщиков

Песенная поэзия / Поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия