18.21.1095: Королева драмы

Секунд, минут пять-шесть… И все.

Как нахожу же взглядом полку:

«а не писала ж долго… О!».

На пленку

Глаз – не делает же фото.

Видео… Что – жаль. «Контент»!

Говорить как сейчас модно…

Не увидит это свет.

Так б – сняла я все. На пленку!

Проявляя после, нет…

И через проектор, скопом,

на экран направив свет…

Миги фото – от моргания.

Миги видео – от двух…

В смех какие, на поругание…

И до слез! На вышиб – дух.

Подрезала б. Поправляла…

Все – от первого ж лица.

Будто «в первый» и не знала…

И «не видела» же, да!

Собрала б воспоминания…

«Дамблдор. Все – в свой кувшин».

И в сетчатке б сохраняя,

вызывала… «Джина, блин!».

Не терев, изъять из глаза -

от начала прокрутить…

Не было б, пожалуй, раза,

где: «по-новой все – чист лист!».

Война сторон

Внутри меня – война из двух…

Стороны бьются меж собой.

Дубасят, выбивая дух…

Беря власть «в очереди» над мной!

И в маске. За решеткой шлема,

не пропускающей же свет…

Без вырезов для глаз. На время.

На слух. «Удары – редко»? Нет!

Всю жизнь мою. И сколько помню

себя. И в принципе – весь путь…

Ни одна не дала же волю!

И отдохнуть: «хоть пять минут».

А штука в чем? Все – по ударам.

Ту бьют же, что побила «до»…

Комедия такая – драма!

Не по две и не по три. Вот…

Я разлюбила перемены…

Я разлюбила перемены -

когда могло бы рухнуть все…

И вместо старой той дилеммы -

из «всего» я пришла в «ничто»!

И «ничего» из «всего» выбрав -

оставила я свой уклад…

А плохо / хорошо ли б было?

Уже неважно. Это факт!

Я не хотела так меняться.

Да и вокруг себя – менять…

Решила я в себе остаться!

И от причуд своих отстать.

Пусть будет так – как оно будет.

Как оно было, как сейчас…

Хотя бы, знаешь, не убудет!

Я не могу создать – в тот ж час…

Все новое. И отказаться.

«Что держит?». Спросишь. «Что же жмет?».

Пора, я думаю, признаться…

Что ты, дружище, «идиот»!

Вот откажусь… А когда рухнет?

И это ж – разом пропадет?

Муза вернется… Но «как» к дуре!

И скажет: «знаешь, не ебет.

Жизнь променяла – на мгновение.

Оно прошло и… Как дела?

Хочешь обратно – в наше время?

Ты ж «нас» взяла – и предала!

Теперь – справляйся со всем этим

сама. Когда-то же – могла…

В слезах, истерике… Как дети!

В психушку загремишь – тогда…

С расшатанной, убитой навзничь…

Я к тебе, может, и приду.

«Ну, что, родной ты мой товарищ,

ручку, бумагу и… just do»!».

За плинтусом

За плинтусом. Чтобы остаться.

И на кого-то там смотреть…

С землей, червями же расстаться…

А паутину – приобресть!

Всех крыс, мышей и пауков.

Клопов, клещей и вшей…

И ты ж не скажешь: «брысь» и «вон».

Не только как: «зачем?».

Не сможешь. Ведь по факту – умер.

А они – ползают в тебе…

И «по». А кто – не скажешь в суе!

Кроме ведь – заняты там все.

И «та», и «тот» на кого смотришь.

И с кем ты близко б быть хотел…

Спроси во сне: «меня ты помнишь?».

И отошлет: «где ночь, где день…».

Ты заперт вечно в этом доме.

Без окон, без дверей… В стене!

В вечной, незыблемой же коме…

И кальций весь оставишь в ней.

Amore

-море…

«Мало ей лет, что вы хотите?

Ей хочется еще играть!

Спецами в отношениях мнитесь?».

«Мним, да. А что, существовать?».

«Походу, хочет – раз сбегает.

В кутеж! Без сна. К парению, труб…

В пробках дышать – ей лучше. Знает…

Отдых у моря – не так крут».

«Нашлись тут критики, представьте!

Как коршуны, глядят на дичь…

Ладно, вы – в возрасте. Давайте…

Но ты ж – ребенок. Это ж бич».

«Суть взрослого тебя – на статус.

Не о карьере – я сейчас!

Чай, с опытом и знает градус…

Знает – где сбавить, где начать».

«Пусть я – ребенок. Больше знаю.

Знаю – как выглядит внутри…

Она же – снова убегает!

От всех, себя… Ну же, смотри.

А что там ждет? И кто там будет?

Вокруг же – нету никого».

«Amore! Море – не осудят…

Примут – кого, да и чего».

«Нет сил же – слушать детский лепет.

И молоко ведь не обсохло!».

«Никто не знает души трепет…

Ком обвинений – голословен».

«А ты чего? Скажи хоть что-то!

Вы ведь – в одной же возрастной…

От меня, может, и убого…

Но ты ж – мужчина. Ты же – свой».

«Я не скажу что-то другое,

как кроме – подтвержу слова…

Ее знает – она. А кроме -

никто. И девушка – права!».

«Чего? А где же солидарность?

Я так-то думал – за меня…».

«Это лишь – женская сакральность…

Черта! За всех. А мы – себя».

«На внуках суть-то – отдыхает.

Благо, что дети все – при нас…

Никто из нас даже не знает,

что в голове – в тот день и час!

Ты – слишком мал. Слишком доверчив.

Тебе – лишь предстоит пройти…

О чем – не знаешь даже речи!

Она – прошла. Пора идти…».

«Но ведь вернется, правда, деда?».

«Вернется, куда ж ей идти?

Но не полезем в это, верно?

Сама должна сюда прийти!».

«Я так боюсь, что не вернется.

Что ошибется, пропадет…».

«Малышка, верь мне, обойдется…

Она же – сильная. Пройдет!

Иди сюда. Не плачьте, глазки.

Слишком красивые, чтоб так…

Не так малы уже – для сказки…

Но и не взрослые…». «Стой. Шаг!

За шагом-шаг. Я – один слышу?

И учащенный, резкий пульс!».

«Как сбивчиво малышка дышит…».

«Она – сюда. К нам – держит курс».

Камни хрустят под весом тела.

Такие истины просты…

Семь стульев – в бреге том же бренном…

И с ее ж вместе – все пусты!

Монетку – в воду. Загадала…

Чтобы: «вернуться вновь еще».

И каждая же пара знала:

«останется – когда уж все!».

Штука

«А можно предложить мне штуку?».