Сестра!
Я знаю, что эта новость о тебе — неправда. Любой, кто знает тебя, скажет то же самое. Всякий, кто верит в твой Крестовый Поход, тоже знает это. Не волнуйся о своих друзьях. Мы стоим за тебя и будем верны. Однако у тебя есть враги. Они повторяют сплетни, добавляют новые и всячески их раздувают. Я слышу их в городе, на фабрике, в церкви. Когда это возможно, велю болтуну замолчать, но в Дезерете слишком много ртов, чтобы я мог покончить с этим делом.
Со времени твоего отъезда я планирую и свой. К тому моменту, как ты будешь читать мое письмо, я, возможно, буду уже на полпути к Альбукерку или Эль-Пасо. Мне придется покинуть моих жен, и детей тоже, и я знаю, что боль от этого поступка будет преследовать меня до конца моих дней. Но у меня нет выбора. Я больше не верю ни во что из того, что говорит наша Церковь. Когда я гляжу на Бригама, это все равно что видеть перед собою лицо преступника. Я понимаю, что и он так же относится ко мне. Если бы я остался, я очень скоро был бы убит, так что в любом случае моя семья останется без мужа и отца. Если мне удастся заработать какие-то деньги, я пошлю их своим женам. Но я не стану обещать ничего, о чем не могу быть уверен, что оно у меня будет. Когда я обоснуюсь на новом месте, напишу, что у меня нового. А до тех пор знай, что я верю тебе, и только тебе.
Прежде чем закончить, должен сказать тебе, что Мама болеет. Не телом, а душой. Ее ужасно покоробило то, как Бригам говорит о тебе. Я знаю, она просто не может этого перенести, потому что понимает, что он лжет. Если бы я любил пари, я поставил бы доллар, что она тоже отречется от веры. Какое грустное зрелище — видеть, как такой верующий человек утрачивает веру. Если можешь, напиши ей письмо. Как раз сейчас только твои слова могут утешить. Я не умею предсказывать будущее, однако подозреваю, что настанет день, когда вы с ней воссоединитесь. Я знаю, что она хочет привезти тебе Джеймса. Она сейчас в Южном Коттонвуде, но сколько она там пробудет, я не могу сказать.
Я тотчас же написала маме, отправив письмо из Балтимора.