19-я жена

Я пожаловался сыну Бригама, Джозефу, на невероятность осуществления такого плана, но он отмахнулся от моих тревог: «Пророк избрал тебя. Это Господня воля. Готовься теперь покинуть Англию».

За несколько дней до отъезда я принял решение о своем будущем. Я хотел взять миссис Кокс себе в жены. Будь я другим человеком, с иным кругом ценностей, подозреваю, я мог бы тогда найти возможность обнять ее в сдаваемом ею доме, и, подозреваю, она не отвергла бы мой поцелуй. Но я не такой человек. Я дал моим женам клятву не сбиваться с пути истинного: я никогда не сбивался и никогда не собьюсь.

— Не хотите ли вы с Вирджини возвратиться в Зайон вместе с нами? — предложил я как-то вечером, незадолго до того, как с ними распрощаться. И сказал, что она сможет жить в моем доме, в Городе у Большого Соленого озера, и стать одной из наших домочадцев.

Довольно долго миссис Кокс ничего не отвечала. В мои намерения не входило обманывать эту женщину, перевезя ее в Юту, а затем, когда она окажется далеко от дома, отделенная от него океаном и континентом, потребовать, чтобы она стала моей женой. Я знавал Святых, которые так и поступали с иностранками — взрослыми женщинами и даже юными девушками лет четырнадцати-пятнадцати. Это отвратительно, и я всегда сожалел, что Бригам никогда не выступал против таких вещей. В мои намерения такое не входило, однако я не мог прямо обсуждать брак с миссис Кокс, пока сначала не обсужу это с моей любимой Элизабет.

— А я вот чего сделаю. Обмыслю это сегодня ночью, а утречком вам скажу.

Даже мне самому огорчительно оглядываться на себя и на эти события и рассказывать здесь о тех пылких чувствах, какие начало любви порождает в зрелом мужчине. Но так как я обещал, что это будет полный и правдивый рассказ, я предам бумаге и то, как бурно колотилось сердце в моей груди. Мне хотелось распахнуть дверь, выбежать на улицу и кричать от радости! Я тогда понял: она приедет в Юту, и я знал: она выйдет за меня, когда миссис Уэбб даст на это свое согласие, и я признаюсь: мои мысли мчались галопом на много месяцев вперед, к нашей брачной ночи, когда я наконец смогу коснуться этого прелестного создания и она станет моей.

Момент прощания был каким-то неловким. Подъехал экипаж за нашими сундуками. Лошади праздно перетаптывались в грязи, пока мы прощались и никак не могли распроститься с миссис Кокс. Гилберт, миссис Кокс и я стояли у ворот дома, каждый с кривоватой улыбкой на губах, которую можно было истолковать как угодно. Когда мы с Гилбертом уже сидели в экипаже, миссис Кокс просунула в дверь голову:

— Я не говорю вам — прощайте. Мы прям вслед за вами приедем, через месяц всего.

— Когда вы приедете, Святые с радостью будут вас приветствовать, — пообещал я.

— Я об этом позабочусь, — сказал Гилберт.

Экипаж двинулся прочь. Мы оба — отец и сын — обернулись, чтобы полюбоваться миссис Кокс, стоявшей у плюща, увивавшего ворота ее дома. Юные красно-зеленые его листья трепетали от ветерка, лаская ее шею и щеку. Когда мы потеряли миссис Кокс из виду, Гилберт объявил:

— Отец, я собираюсь на ней жениться.

Я был так потрясен заявлением моего сына, что мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить приступ ревности.

— Жениться на миссис Кокс?! Мальчик мой, о чем ты толкуешь?

— Когда она приедет в Юту, я на ней женюсь.

— Ты обсудил это с миссис Кокс?

— Нет, но я знаю: она примет мое предложение.

— Ты уверен?

— Я никогда еще ни в чем не был так уверен.

Его слова расшевелили львиную гордость, запертую в клетке моего сердца. Мне хотелось броситься на мальчишку и защитить женщину, которая всего лишь через некоторое время станет моей. Однако я не хотел бросать вызов сыну таким образом. Я слишком его любил. Я не сомневался: миссис Кокс станет миссис Уэбб, то есть моеймиссис Уэбб, но констатировать этот факт вот так, прямо и резко, означало бы, как я опасался, нанести ему неисправимый вред и в будущем унизить его в глазах других женщин. Мальчику необходимо поскорее жениться, и я ему помогу, но он не женится на женщине, которую я уже выбрал для себя самого. В каком-то месте своей книги Энн Элиза задает вопрос: «Неужели мой отец не счел себя эгоистом, требуя себе еще эту женщину, когда уже имел двух?»

Ее вопрос глубоко меня расстраивает даже сегодня.