19-я жена

Мама поставила на стол жаркое и говорила мало, занимаясь своим делом, как всегда с тех пор, как Лидия стала ее соперницей. Дул яростный ветер, проникая сквозь щели между бревнами. Мама не садилась с нами за стол: она бегала от стола к очагу и обратно, подавая пресные хлебцы, подливку и все остальное. Всякий теперь увидел бы разницу: моя мать в фартуке, с пятном от подливки на груди, у сердца, и сидящая во главе стола Лидия в нарядном летнем платье, слишком тонком для ноября. Цвет лица у нее был такой белый, как иней на поверхности воды в колодце. «Дети, ваш отец и я должны сказать вам что-то очень важное, — начала Лидия. — Скоро у вас будет маленький братик или сестричка». Она взяла руку моего отца, сжавшуюся в кулак, и подняла этот кулак вверх, словно она одержала победу в эстафетной гонке.

Моя мама — самая великодушная из всех женщин, кого я знаю. Она никогда не думает о себе, если есть кто-то другой, о ком надо подумать. Вот почему она не произнесла ни слова. Когда она услышала эту новость, она сделала шаг назад. За одним шагом последовал второй, за вторым — еще один. И наступил миг, словно в сказке, потому что показалось, что мама исчезла. Я понимаю — это какая-то бессмыслица, и я знаю — этого не могло быть и всякое такое, но это произошло у меня на глазах: моя мать была буквально проглочена сообщением Лидии. Если Господь может послать ангела к Джозефу Смиту, то и женщина, услышавшая новость о ребенке собственного мужа от его второй жены, может исчезнуть. Именно так и случилось. Мамы не было. С минуту мы не могли понять, куда она пропала. Мне пришлось выйти в холодную вечернюю тьму, чтобы привести ее в дом. Ее била дрожь. Несколько раз она произнесла — не громко, а очень тихим шепотом: «Нет, пожалуйста, нет!» Я отвел ее в ее спальню, к очагу, снял с нее туфли, и к этому времени мама вообще перестала говорить. Я уложил ее под одеяла и сказал: «Полежи тихонько». Это очень тяжелое чувство, когда мальчишке приходится укладывать в постель свою мать, словно она ребенок.

8

К счастью, потребность Элизабет в том, чтобы документировать события своей жизни, не иссякла с написанием «Свидетельства Веры». В книге «Девятнадцатая жена» Энн Элиза рассказывает, как ее мать писала дневник их путешествия во время Исхода. Многие Святые, особенно женщины, вели подробные записи о том, как проходило их путешествие. Эти документы были впоследствии архивированы Церковью. Именно они явились главным источником для нашего понимания всей тяжести пути из Нову к Зимним Квартирам, а затем, уже окончательно, из Зимних Квартир в Зайон. Чтобы изложить рассказ Элизабет об этом трансформационном периоде ее жизни, я основывалась на записях в ее первопоселенческом дневнике за май — сентябрь 1848 года.