Читаем 19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов полностью

После неожиданной смерти его матери отец Иван III женился еще раз. Мачехой Ивана Молодого стала Софья Палеолог – племянница последнего византийского императора. Новая византийская царевна популярностью на Руси не пользовалась. Фигура она неоднозначная. Вот как пишет об этом дореволюционный историк Сергей Платонов: «Вспоминая все то, что происходило при дворе Ивана III после его женитьбы на Софье, московские люди высказывали осуждение Софье и считали ее влияние на мужа скорее вредным, чем полезным. Ей они приписывали падение старых обычаев и разные новизны в московском быту, а также и порчу характера ее мужа и сына, ставших властными и грозными монархами»[11]. «Земля наша русская жила в тишине и в миру. Как пришла сюда мать великого князя Софья с вашими греками, так наша земля и замешалась и пришли к нам нестроения великия, как и у вас в Царь-граде при царях ваших»

[12] – так о ней высказался думный человек Василия III Берсень Беклемишев. О крайнем коварстве Софьи писал даже Герберштейн, посетивший Москву спустя много лет. Кстати, когда Иван Молодой мужественно бросил вызов татарам, его мачеха, как отмечали летописцы, в панике бежала от татар на Белоозеро, хоть за ней никто и не гнался. Это также не прибавило ей народной любви.

В 1476 году венецианец А. Контарини отмечал, что наследник «в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной»[13]

(Софьей). Новая царица ввела при дворе свои порядки. Как писали про Софью летописи: «… много истеряла казны великого князя». А потом в 1483 году Софья Палеолог тайком отдала своей племяннице-итальянке бесценное драгоценное украшение – «саженье» с жемчугом и каменьями, принадлежавшее умершей матери Ивана Молодого. Тогда при дворе московского государя произошла история, очень напоминающая историю с подвесками из «Трех мушкетеров».

В 1483 году Иван III по случаю рождения внука Дмитрия хотел одарить Елену Волошанку тем самым «саженьем» – жемчужным приданым покойной матери ее супруга. Тут-то и выяснилось, что саженья и след простыл. Разгневанный великий князь велел отнять подаренное Софией у ее племянницы. Но осадок от этой истории остался у всех сторон…

Наконец, в сказке Ивана-царевича коварно убили собственные братья. Но и Иван Молодой, скорее всего, был убит. Как тактично пишет выдающийся советский историк А. А. Зимин: «В литературе высказываются догадки, что наследник престола пал жертвой династической борьбы»[14].

У Софьи родилось девять детей – пять сыновей и четыре дочери. И, конечно, ей совсем не нравилось, что Иван Молодой, а не ее сын является соправителем отца. К тому же у Ивана Молодого и Елены Волошанки родился наследник – Дмитрий. В общем, ее дети от вожделенного престола уже были очень-очень далеки.

И вот в 1490-м Иван-царевич заболел «камчюгою в ногах», так тогда называли подагру. Мачеха немедленно вмешалась и выписала ему венецианского лекаря Леби Жидовина или «мистро Леона», согласно А. А. Зимину, который пообещал Ивану III вылечить наследника. Однако вместо этого Иван Молодой неожиданно умер 7 марта. Врача, конечно, казнили, но смерть наследника, настолько очевидно выгодная гречанке, вызвала слухи, будто царевича отравили, которые поползли по Москве. Спустя сто лет Андрей Курбский писал об этом как о неоспоримом факте. Кому было наследовать престол московский: внуку Дмитрию или же сыну Василию? После смерти Ивана Молодого при русском дворе долгое время длилась закулисная борьба двух партий: одна поддерживала Софью и ее сына, вторая – Дмитрия и его мать. В 1497 году был раскрыт так называемый заговор Владимира Гусева с целью убить княжича Дмитрия.

В результате Софья и ее сын Василий оказались в опале, а княжич Дмитрий – сын Ивана Молодого – спустя 8 лет после гибели отца был венчан на царство дедом Иваном III. Но это был не конец, византийская принцесса на этом не успокоилась. И в результате в 1502 году стараниями Софьи Палеолог, несмотря на венчание на царство Дмитрия, Иван III передал права наследования сыну Софьи Палеолог Василию. Княжича и его мать посадили в тюрьму, а на русском престоле в скором времени оказался сын византийской царевны Василий III без ”венчания на царство”». Этот факт некоторые до сих пор расценивают как государственный переворот. При нем Дмитрий был окован в «железа» в тесном заключении и вскоре скончался, как и его мать, которая умерла «нужной смертью», то есть была убита в январе 1505 года.

Вот так, в отличие от сказки, где волк смог спасти доброго царевича, реальная история закончилась трагически: Иван-царевич отравлен, Елена Премудрая убита… Кто знает, как сложилась бы русская история, если бы царем стал Иван Молодой, вполне возможно, ставший и прототипом Ивана-царевича?

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение