1915 год. Апогей

Предложение А. П. фон Будберга было действительно рискованным. Постоянный гарнизон крепости при обводе укреплений в 64 версты состоял из шести батальонов ополченцев и восьми запасных рот²¹¹. Эти слабые по численности и качеству части были рассредоточены по фортам, на полевые укрепления войск не хватило. Возможности быстро подтянуть к Гродно более 2–3 батальонов также не было, поскольку все более или менее значительные русские силы находились на расстоянии 3–4 переходов от крепости²¹²

. При этом командующий 10-й армией только 16 февраля обратился к штабу фронта с настоятельной просьбой о немедленном направлении в Гродно хотя бы части 15-го армейского корпуса, находящегося в движении по железной дороге²¹³. На этот раз проволочек не было. Между тем 1 (14) февраля противник находился в 30 верстах от Сопоцкинских позиций, а 20-й корпус еще собирался в Сувалках, в 58 верстах от них. Протест М. Н. Кайгородова получил развитие.

«Генерал Сиверс, – вспоминал А. П. фон Будберг, – сразу же отказался от уже принятого решения; напрасен был мой отчаянный доклад о необходимости во что бы то ни стало и хоть чем-нибудь занять Сопоцкин, ибо при движении туда XX корпуса и в случае предупреждения нас там немцами – что я считал неизбежным и нами неустранимым – на долю XX корпуса выпадало штурмовать русские передовые позиции кр. Гродно, занятые неприятелем и, как на грех, сильные естественно и хорошо укрепленные. Напрасны были и мои заявления, что, если гарнизон крепости был недостаточен (что было совершенно верно), то взятие из него 3 дружин ополчения не меняло обстановки, занятие же Сопоцкинского узла являлось в данное время вопросом первостепенной важности, ради которого надо было всем пожертвовать»²¹⁴

. 3 (16) февраля А. П. фон Будберг, убедившись, что не в состоянии изменить ситуацию и что кризис уже неизбежен, подал прошение об отстранении его от должности начальника штаба армии. Ф. В. Сиверс, высказав свое сожаление, согласился расстаться с неудобным подчиненным²¹⁵.

После занятия немцами Сейн и Августова жизненно важной для 20-го корпуса задачей стал выход на Сопоцкинские позиции и прочное их занятие до того, как это сделает противник. Выступив в ночь на 3 (16) февраля, П. И. Булгаков потерял и весь день 4 (17) февраля, приводя в порядок пострадавший во время наступления авангард и подтягивая обозы. Время, которое давало еще какой-то шанс на прорыв, было окончательно потеряно. Морозы сменила теплая погода: лед на болотах и реках начал таять, разбитые глинистые дороги в лесах стали еще более трудными для движения²¹⁶

. Настроение в штабе корпуса после прошедших 16 февраля успешных боев было приподнятым, там считали, что немцы готовили окружение у Августова и теперь войскам предстоит «гладкая дорога до Сопоцкина»²¹⁷. В результате П. И. Булгаков приказал остаткам своего корпуса двигаться по единственной дороге на Гродно²¹⁸

. Остальные две, по информации штаба, или не имели мостов, или были плотно забиты тающим снегом, что не давало возможность провести обозы²¹⁹.

Ни Ставка, ни штаб фронта в это время не имели точной информации о положении дел на фронте 10-й армии, к 5 (18) февраля в течение трех дней не было известий от 20, 26 и 3-го корпусов, штаб Северо-Западного фронта получал самые смутные сведения о «выходе к Гродно батальонов разных корпусов»²²⁰. Это не помешало Верховному командованию обсуждать планы, не имеющие к судьбе 20-го корпуса никакого отношения. 4 (17) февраля великий князь Николай Николаевич собрал в Седлеце совещание, участие в котором приняли главнокомандующие и начальники штабов Юго-Западного и Северо-Западного фронтов. Н. В. Рузский выступил с планом перегруппировки войск в связи с кризисом в 10-й армии, предлагая отойти с занимаемых в Восточной Пруссии и у Варшавы позиций с целью сокращения линии обороны и из 18 имеющихся на его фронте корпусов (без учета армии Ф. В. Сиверса) оставить пять на левом берегу Вислы, а остальные сосредоточить на правом берегу, при этом все перевозки предполагалось закончить к 3 марта. Против этого энергично выступили Н. И. Иванов и М. В. Алексеев, считавшие, что отход с позиций у Варшавы усложнит положение правофланговых армий их фронта. В результате было принято паллиативное решение: утвердить предложения Н. В. Рузского относительно перегруппировки, но сохранить при этом занимаемые на левом берегу Вислы позиции. От планируемого, но так и не начатого наступления 12-й армии было решено отказаться²²¹.