1917 год. Распад

Причиной этих атак был, как представляется, тот факт, что министр не сидел сложа руки. В результате совещания Протопопова с начальником Петроградского гарнизона генерал-лейтенантом С. С. Хабаловым было принято решение обратиться к главе ЦВПК с официальным письмом о деятельности рабочей группы с предоставлением трехдневного срока на ответ⁹. 3 (16) января 1917 г. Хабалов действительно обратился к Гучкову с официальным письмом. «По дошедшим до меня сведениям, – сообщал генерал главе ЦВПК, – рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета устраивала за истекшие месяцы собрания, на которых участвовали не только члены этой группы, но и представители больничных касс и рабочих кооперативов и иные совершенно непричастные к военно-промышленному комитету лица, причем на означенных собраниях обсуждался ряд требований революционно-политического характера, как, например, о немедленном заключении мира, о ниспровержении настоящего правительства и об осуществлении программных требований социал-демократической партии»¹⁰

.

Ссылаясь на закон 1 (14) сентября 1916 г. о контроле над деятельностью общественных организаций, Хабалов требовал впредь уведомлять о времени и месте заседаний рабочей группы для того, чтобы на них мог присутствовать представитель власти¹¹. Ответа в определенный срок не последовало¹²

. Через печать Гучков заявил о том, что получил письмо Хабалова только 6 (19) января, в то время как уже в 20:00 5 (18) января в помещение ЦВПК прибыл представитель петроградского градоначальника. Застать кого-то не удалось, хотя здание предварительно было оцеплено полицией. Помещение, где проходили заседания рабочей группы, оказалось пустым¹³. Это было довольно странным совпадением, отнюдь не свидетельствовавшим в пользу искренности слов главы ЦВПК.

Между тем претензии Хабалова были, мягко говоря, небеспочвенными. Собрания рабочей группы на самом деле уже превратились в публичные, некое подобие будущего Петросовета, в котором члены группы были представлены в меньшинстве¹⁴

. Власти имели надежный источник. «Рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета, – отмечал на допросе 26 июня 1917 г. начальник Петроградского охранного отделения генерал-майор К. И. Глобачев, – освещалась охранным отделением главным образом другим сотрудником, именно Лущуком, состоявшим в секретариате группы. Сведения Лущука были более ценны, чем сведения Абросимова, потому что через его руки проходили в секретариате все сведения о деятельности группы, и, таким образом, Лущук давал охранному отделению документальные доказательства. Ликвидация группы, состоявшаяся в конце января текущего года, была предпринята на основании сведений, полученных от Лущука, а не от Абросимова. Поводом для нее послужило воззвание рабочей группы к рабочим Петрограда, отпечатанное, кажется, на мимеографе, с призывом к выступлению 14 февраля с целью ниспровержения существующего государственного строя. Рабочая группа предполагала предложить Государственной думе, низвергнув правительство, опереться в дальнейшем в своей деятельности на рабочих. Экземпляр такого воззвания и сведения о предполагаемом выступлении рабочих были получены охранным отделением от Лущука»¹⁵.

Сам Хабалов позже утверждал, что, по имевшейся у него информации, на собраниях рабочей группы предлогом был продовольственный вопрос, а на самом деле – «вопрос об организации беспорядков»¹⁶

. Требования начальника гарнизона к ЦВПК не были жесткими, а его терпение – удивительным. На мой взгляд, оно свидетельствовало лишь о том, что 59-летний генерал плохо подходил к занимаемой должности. Армии он был почти неизвестен, общественности – тоже, к роли, уготованной ему историей, подготовлен слабо¹⁷. Последний градоначальник Петрограда генерал-майор А. П. Балк дал ему исключительно верную характеристику: доступный, работящий, спокойный, не лишенный административного опыта, но «тиходум», и «без всякой способности импонировать на своих подчиненных и, главное, распоряжаться войсками»¹⁸.