1917: Государь революции

Разумеется, когда дело происходило в Кремле, то люди, приглашавшиеся к моему обеду, были самыми разнообразными. Это могли быть министры и прочие сановники, это могли быть генералы, прибывшие с фронта за новым назначением, это могли быть какие-то известные или просто интересные мне люди. Например, был у меня Шаляпин, обедал я с академиком Вернадским, а Циолковский привел Георгия в совершеннейший восторг своими рассказами о космических полетах и строительстве целого флота дирижаблей.

Но это было там, на твердой почве древнего Кремля. Здесь же, в поезде, соблюдался упрощенный походный вариант царской трапезы, хотя сам императорский обед конечно же никто не отменял. Просто проходил он в более узком составе, и, разумеется, пригласить я мог лишь тех, кто был со мной на «борту».

Ввиду траурного статуса нашей поездки особого веселья не наблюдалось, господин Суворин, обычно радовавший общество занимательными историями из репортерской или издательской жизни обеих столиц, все больше отмалчивался. Да и остальные были весьма сдержанными в речах и эмоциях. Николай был просто мрачен, его ненаглядная Аликс сидела с явной печатью осуждения всех и вся вокруг нее, которую она пыталась замаскировать жалобами на мигрень.

Не радовал общественность и новый министр Императорского двора и уделов. Генерал от инфантерии барон Меллер-Закомельский и так имел сложные отношения с окружающей великосветской тусовкой, а тут он еще и оказался возвращен из опалы, в которую его отправили при Николае. Что, естественно, не добавляло позитива в их персональные взаимоотношения.

И лишь генерал Брусилов чувствовал себя прекрасно, буквально лучась от удовлетворения и внутреннего самодовольства. Еще бы! Ведь он первым в числе двух генералов в России, кто был пожалован чином генерала империи – новым чином, который был введен мной буквально сегодня. Это была своего рода взятка высшему генералитету, поскольку я реформировал старый чин генерала-фельдмаршала, разделив этот фактически почетный чин на два – генерала империи и генерала-фельдмаршала империи. И если последний чин был все так же почетным званием, а не чином, то вот генерал империи превращался в чин реально достижимый, а это было весьма немаловажно. Дело в том, что практически весь высший генералитет был в Табели о рангах ограничен лишь вторым классом, поскольку генерала-фельдмаршала никому по факту не давали. Во всяком случае, на 1917 год не было ни одного живого реального генерала-фельдмаршала. Да и в целом ограниченность всей системы генералитета лишь тремя чинами создавала проблему того, что полными генералами были и командующие армиями, и командующие фронтами, и даже некоторые командующие армейскими корпусами, что создавало причудливые перекосы и неразбериху, особенно с учетом сложной системы старшинства по производству в чин. Во время той же Великой Отечественной в РККА было три генеральских и добавочно три маршальских звания. В общем, запруду полных генералов я приоткрыл, перспективу им обозначил и даже два производства в новый чин произвел. И если генерал Юденич сидел тихо и «не отсвечивал», то вот Брусилов явно чувствовал себя сегодня именинником и болтал без умолку. Что ж, уверен, что у него сегодня прибавилось недоброжелателей, мечтающих подставить баловню судьбы подножку. Сам же Брусилов наоборот мечтал отплясывать на могилках тех, кто радовался его временной опале.

Что ж, посмотрим, как будут развиваться события. Не исключено, что моя милость перетянет Брусилова в мой лагерь, ведь он человек болезненно честолюбивый и буквально мечтал о почете и признании его военного гения. Ну, а если наш новоиспеченный генерал империи уж слишком начнет играть в игры, недозволенные мной, то что ж, еще много всяких террористов бродит по России, так что исключать новый трагический эпизод совершенно невозможно, как и государственные похороны героя в связи с этим.