1917, или Дни отчаяния

Они целуются. Букет падает на пол.

– Почему ты не предупредил? – спрашивает она.

– Хотел сделать тебе сюрприз!

– Где ты был столько времени?

Он отстраняется, продолжая держать ее в объятиях.

– Работал, любимая…

Маргарит прижимается к его плечу, на глазах у нее слезы.

– Глупости какие… – говорит он. – Ну зачем слезы? Ты же знала, что я тебя не забыл. Я посылал тебе цветы каждую неделю, писал, звонил…

– Тебя очень долго не было. Прости. Это от радости.

– Я тоже очень скучал по тебе.

Михаил смотрит на нее, но Маргарит прячет лицо.

– Перестань, – улыбается Терещенко. – Слезы тебе к лицу. Ты и с ними красавица! Я приехал, чтобы пригласить тебя на ужин. Одевайся! Только не у меня на глазах, а то не будет ни ужина, ни сюрприза!

Теперь уже улыбается Маргарит.

– Подожди…

– У тебя пять минут! – командует Мишель.

– Десять! – возражает она.

– Хорошо – десять! – соглашается Терещенко. – Но не более!

Маргарит выходит из гостиной.

Они спускаются по лестнице.

Красивая пара – он в смокинге, она в элегантном вечернем платье – достаточно строгом, но далеко не целомудренном.

Машина едет по парижским улочкам, выскакивает на Бульвары.

Маргарит придерживает шляпку руками. Терещенко смеется.

Вечереет. Загораются мягким светом газовые фонари.

Пара выходит из авто возле ресторана «Максим». Метрдотель встречает их у входа.

Зал пуст и украшен цветами. Играет струнный оркестр. Официанты и повара стоят в ряд, встречая гостей.

– Ты никогда не была у меня на родине, и я решил привезти ее тебе, – объясняет Терещенко. – И украинские повара, и официанты, и метрдотель, и музыканты, и икра, и рыба, и дичь – привезены из моей страны. Даже шампанское из царских погребов в Абрау-Дюрсо… Так что сегодня в «Максиме» русский вечер.

Мишель и Маргарит садятся за столик.

– Мне нравится, – говорит она, оглядываясь. – Цветы, музыка, мы вдвоем… У тебя на родине так извиняются перед обиженными девушками?

– Я могу даже стать на колени!

– Тогда тебе стоит сделать русские вечера традицией. Я никогда не видела тебя на коленях!

Терещенко без стеснения опускается на колени.

– Теперь видишь? – спрашивает он. – Ты – единственная, перед кем я готов это сделать. Я прошу прощения за то, что так долго не приезжал к тебе, и готов искупить свою вину. Приглашаю тебя в Канн, Марг. Хочу познакомить тебя с «Иоландой»…

Улыбка слетает с лица Маргарит.

– Кто такая Иоланда?

– Да перестань ты, глупенькая… Что за ревности? «Иоланда» – это моя яхта!

Терещенко берет в руки ладонь Маргарит и нежно целует пальцы.

– Поедем сегодня ночью, дорогая. Я обещаю – это будет восхитительная неделя. Самая лучшая неделя в нашей жизни!

Средиземное море. Яхта Михаила Терещенко «Иоланда». Вечер

Яхта идет мимо мыса Антиб. Терещенко и Маргарит сидят на палубе, любуясь начинающимся закатом. Кричат чайки. Едва слышно дышит могучая паровая машина «Иоланды». Лица у Маргарит и Мишеля умиротворенные.

– Маргарит, – говорит Терещенко. – Как бы ты отнеслась к тому, чтобы уехать из Франции?

– Зачем? – с удивлением спрашивает она. – И куда?

– В Петербург. Со мной.

– С тобой? Ты зовешь меня замуж, Мишель?

Он качает головой.

– Я зову тебя с собой, Марг… Я не могу на тебе жениться.

Она смотрит на Мишеля без всякого дружелюбия. Чувствуется, что разговор ей неприятен.

– Тогда не стоит об этом говорить. Мы провели прекрасную неделю. Ты не солгал – это были самые лучшие дни в нашей совместной жизни. Постарайся не испортить впечатление.

– Марг, я бы женился на тебе сегодня же, я хочу этого всем сердцем! Но я не могу переступить через…

Он запнулся.

– Я знаю, – говорит Маргарит, – что твоя мать меня ненавидит!

– Она не ненавидит… Понимаешь, у нее свой взгляд на брак.

– Надеюсь, тебе не надо напоминать, что это твой брак, а не ее? Я не собираюсь выходить замуж за твою мать.

– Маргарит, не злись… Я уверен, что рано или поздно мама изменит свое мнение. Она просто не знает тебя! Поверь, вообще-то у нее золотое сердце. Ты убедишься в этом, когда вы познакомитесь поближе.

– В мои планы, – отрезает Марг, – не входит знакомиться с ней поближе. И давай закончим этот бессмысленный разговор. Мы вместе почти пять лет, и все это время ты рассказываешь мне, что твоя маман обязательно изменится. А что ты расскажешь мне, когда она изменится в худшую сторону?

– Ты не понимаешь!..

– Что я должна понимать? – обрывает она тираду Мишеля. – Я должна принять то, что мужчина, который меня любит, живет за тысячи километров от меня? Что мы видимся несколько раз в год? Ты думаешь, я не понимаю, что ты не ведешь монашеский образ жизни? Я понимаю! Задай себе вопрос: сколько еще мы можем продолжать наши отношения? Год? Два? Три? Я и сегодня уже немолода для невесты. А какой я буду, когда твоя мама сменит гнев на милость?

– Поэтому я и зову тебя в Петербург! – восклицает Терещенко. – Зову жить под одной крышей! Ты же будешь моей женой перед Богом, зачем тебе обряд? Мы любим друг друга и разве нам нужно для этого разрешение?

– Я хороша для любовницы, но недостаточно хороша, чтобы быть женой! Твоя мать усматривает в наших отношениях мезальянс?